Блокнот для записей. Очерки интросоциальной публицистики. Терентiй Травнiкъ

поздно стреляет

      Все социальные конфликты так и будут продолжаться до тех пор, пока власть имущая и обеспеченная часть человечества не поставят для самих себя барьер, перекрывающий дальнейшее обогащение, и не начнут просто делиться излишками с бедными. Это может произойти только в одном случае: если во главу угла жизни общества, в его образ мышления войдет понятие о внутреннем богатстве человека, богатстве его души. Подобное осознание способно переориентировать жажду стяжания земных благ на стремление человека к духовному совершенству. В этом и есть путь к справедливости, с которого может начаться качественно иной виток эволюции в существовании земной цивилизации. Без подобного переосмысления человечество неминуемо скатится к очередной войне, опасность которой в наше время стала как никогда велика. Таким образом, самим фактом сочетания высокого развития технического прогресса с одновременным торможением духовно-нравственного аспекта в жизни цивилизации человечество почти вплотную приблизилось к угрозе самоуничтожения. И дело вовсе не в том, что кто-то это собирается сделать, но само наличие подобного факта тысячекратно увеличивает риск существования для всех нас. Мир вплотную подошел к необходимости социализации сознания, когда пора не только вспомнить, но и начать исполнять хорошо известное «один за всех и все за одного», объявив вне закона и «мою хату с краю», и «на мой век хватит», и прочее подобное этим мышление.

      Строфоэволюция

      Это не стихи – это завязь. Их автору еще только предстоит собраться в бутон, раскрыться лепестками, вызреть в плод, быть надкусанным недовольными критиками и осторожными читателями. И если после всего этого он продолжит писать, то есть вероятность, что душа его наберется опыта и заговорит стихами. Как это будет выглядеть? Просто: он перестанет сочинять, а станет писать правдиво. Из его строф уйдет мыслеплетение, а желаемое перестанет выдаваться за действительное. Исчезнет стремление кому-то угодить написанным, но уважение к читателю останется, став иным. Он перестанет читать стихи со сцены и искать покупателя для своих книг. Он прекратит называть себя поэтом, ибо за него это будут делать те, кто его в нем разглядит. Но самое главное, он примет ответственность за сказанное им, а когда и восторги, и печали поэтического артистизма угаснут, им на смену выйдет самая обыкновенная зрелость. Собственно, с этого и начинается большая поэзия.

      Жизнь после сказанного

      От перестановки мест слагаемых сумма меняется только в одном случае: если количество переходит в качество. В один из дней ваши забавы в искусстве могут прекратиться, и вы напишете совершенно иное стихотворение, картину или мелодию. К вам придут легкость и простота, а мукам творчества, если таковые имелись, придется собрать вещички и покинуть вас. Если это произойдет, то спешу вас поздравить, ибо вы выздоровели – исцелились от лихорадки вашего эго, вызванной занятиями