Эпизоды, эпизоды… Жизненные события и полет мыслей: сборник всякой всячины. Андрей Тихомиров

го, что дела идут лучше, чем он ожидал. Такого успеха он и сам не ожидал. Сейчас он посмеивался над нелепой, с его точки зрения, прошлогодней бумажкой, полученной от нее, в которой она ему писала о своих чувствах.

      Было уже темно, когда он подошел к своей квартире. Войдя в кухню, он неторопливо снял плащ и пальто, отряхнул шапку.

      Во время чая между ним и ей снова возник неприятный и угнетающий разговор, одинаково волнующий как его, так и ее. Этот вечный вопрос, в котором они не могли прийти ни к какому соглашению, возникал между ними каждый раз, как только он приезжал домой. В глубине души он надеялся сегодня, впрочем, как и во все предшествующие приезды, что она промолчит. Но она встретила его безразлично, не обрадовалась, была какая-то скучная и утомленная.

      Разливая чай, сказала:

      – Вчера видела одну нашу общую знакомую, спрашивала о тебе, кланялась…

      – Спасибо, – сказал он и почувствовал, что она неспроста упомянула эту общую знакомую, не называя даже ее имени.

      – Вернулись из Европы, – продолжала она, – два месяца пробыли…

      – Ну и пусть, – буркнул он, – очень рад. Значит, есть деньги…

      – Еще бы, – оживилась она, – он ведь бизнесмен… Хвалилась, будто роскошно отдохнули!..

      – Ну, конечно! – усмехнулся он. – У бизнесменов всегда были приличные доходы, не то что…

      – При чем тут доходы! – как бы обидевшись, перебила она. – Не только у бизнесменов, возьми других, все живут и все ездят по европам, и для этого вовсе нет нужды разлучаться с семьей, работать там, где платят гроши… Только ты один…

      – Разумеется, – нахмурился он, – я только и думаю о том, как бы отделаться от тебя…

      Она вдруг сжала губы, взглянула на него темным, беспокойным взглядом.

      – Это не так смешно, как ты думаешь, – отрезала она, – а мне уже надоела такая жизнь… Я не могу больше и хочу решить вопрос окончательно и бесповоротно.

      – Опять окончательно! – воскликнул он.

      – Да, я хочу наконец услышать от тебя что-нибудь одно – да или нет… Мне надоело, я не могу больше… Ты обязан мне сказать: да или нет. Слышишь?

      – Слышу, но ведь я тебе уже тысячу раз говорил и снова повторяю – да.

      Наступило долгое молчание.

      – И как только ты не можешь понять, – наконец обиженно заговорила она, – ведь такая жизнь для меня невыносима! Я больше не могу. Тебе, может быть, это нравится, ты счастлив, а я жить так больше не в силах. – Она задумалась на минуту и тяжело вздохнула.

      Ему стало жалко ее, потому что жизнь идет уже не «на гору», а «под гору» и что ей хочется жить не так, как сейчас.

      «Сколько лет пролетели – и не увидели, как пролетели», – подумал он и подошел к ней.

      – Ну, перестань, – сказал он мягко. – Надо же быть выше этого… Это смешно. Мало ли кто и куда едет? Ведь есть же прекрасный выход… – И голос его окреп, прорвался какими-то задушевными нотками.

      – Уйди, не прикасайся! – вдруг закричала она.

      Он опустил голову и смущенно отошел и посмотрел на нее. Слезы жены когда-то трогали и волновали его. Сейчас же ему было лишь досадно оттого, что она сама расстраивается и расстраивает его, в сущности, по такому ясному вопросу. Вечная борьба и в то же время единство противоположностей – диалектика развития.

      Она вытерла глаза и снова принялась разливать чай и принялась говорить что-то обидное, но он уже не слушал. В нем поднялось нескрываемое ожесточение, заговорило достоинство мужчины. Затем быстро зашагал в кабинет, оделся и вышел на улицу.

      Было темно. Кое-где в домах горел свет. Далеко, на другом конце улицы, слабо светился одинокий фонарь. Дождь перестал. Под ногами хлюпала грязь. Он шел, то и дело поскальзываясь и хватаясь за стены, чтобы не упасть. Все же на одном ухабе он споткнулся, упал. Жидкая грязь обдала пальто, забрызгала лицо. Он поднялся, побрел дальше.

      Внезапно он увидел знакомого человека. С чубом, выбившимся из-под кепки, в расстегнутом пальто, улыбающийся, обрадованный, перед ним стоял его знакомый, который искренне обрадовался ему. Он почувствовал внезапную теплоту от этого искреннего, веселого голоса:

      – А я иду и думаю: Вы или не Вы? Очень рад, что мы встретились. И теперь уж я Вас не отпущу. Вы куда-нибудь по делу?

      – Нет, не по делу… Просто так… Погулять вышел.

      – В такую-то погоду? – удивился знакомый.

      Он промолчал и, вынув носовой платок, принялся вытирать вспотевший лоб. К чему объяснять, что у него произошел очередной неприятный разговор с женой?

      От знакомого не ускользнуло странное настроение встреченного, но он сделал вид, будто не замечает расстройства, и предложил:

      – А знаете что?

      – Нет, не знаю.

      – Пойдемте ко мне. Ведь Вы у меня никогда не бывали.

      «А ведь в самом деле, – подумал он, – на улице противно, дома – тоже нехорошо».

      – Что ж, пойдемте.

      Пришли.

      Это