По следам Атани Дюбарри. Маргарита Мартынова

всегда согласен, мадемуазель, а что мне это за это будет?

      Его большие синие глаза с азартом и легкой иронией смотрели на девушку. Та покачала головой и театрально вздохнула:

      – Джонатан Гарлоу, я вот даже не скрываю, что из вас двоих твой брат мне более симпатичен…

      – Так мы же одинаковые! Разве нет? – опять засмеялся молодой человек, слегка наклонил голову и оскалился. – А так?

      Девушка ничего не ответила, еще более наигранно закатила глаза и скрылась между плотными зарослями кустарника. Джонатан фыркнул, пожимая плечами, и вдруг услышал за спиной строгий женский голос.

      – И как тебе не стыдно!

      Он обернулся. Темнокожая женщина лет тридцати смотрела на него с укоризной, уперев широкие руки в бока. На ее круглом лице отображалось нарочитое недовольство

      – Дорогая Стелла! – вдруг расхохотался молодой пират и прищурил один глаз. – Не шпионь за мной!

      – И не думаю! – проворчала та. – А вот ты бы уже перестал дёргать Лейлу! Совсем стыд потерял!

      Джонатан запрыгнул на лежавшее рядом спиленное дерево и нарочно начал балансировать на одной ноге, размахивая руками:

      – Это проблема! – усмехнулся он. – У меня две открытых слабости: море и женщины! Эх, Стелла, что же мне с этим делать?!

      Молодой человек знал, что ворчание рабыни, когда то выкупленной его отцом, и приходившейся няней ему и брату, не имеет под собой ничего, кроме добродушия, и откровенно паясничал, развлекаясь. Настроение у него было приподнятое.

      Стелла презрительно фыркнула и смерила его оценивающим взглядом, что вызвало у парня новый приступ смеха. Джонатан дернул ногой, ухватился за нависающую над головой лиану и уже серьезно сказал:

      – Нет, главное в другом: мой брат – это священно для меня. Если бы Лейла была его невестой или хотя бы любовницей, я бы к ней не подошел, но что думает Джозеф на эту тему, мало кому известно, поэтому… – он щелкнул языком. – Наверное, ему все равно.

      – Оболтус, – беззлобно сказала темнокожая рабыня. – Как ни смотрю, так вот не верится, что ты тоже сын сэра Энтони. И в кого ты такой…

      Молодой человек прищурился:

      – Могу предположить! – воскликнул он и хлопнул ладонями в воздухе. – Только в нашей семье дядюшку Филиппа упоминать не любят.

      С этими словами он спрыгнул с дерева и ловким жестом шлепнул Стеллу чуть ниже спины. Та подскочила, ахнула и округлила черные глаза:

      – Джонатан! Нахал! Как тебе не стыдно! Я вытирала твои слюни!

      – Я тоже тебя ценю, бесценная наша Стелла! – засмеялся тот, откровенно паясничая, и тут же замер, меняясь в лице. Из-за деревьев со стороны бухты донесся долгий пронзительный свист, перекатываясь в верхушках деревьев.

      Повисло молчание.

      – Один? – тихо спросил Джонатан у самого себя, мгновенно становясь серьёзным. – Сигнал сбора… – тут же дернул подбородком, услышав второй свист. – Два! Это сигнал тревоги!

      От кривляющегося