– Автора!. Наталья Андреева

мне на больную мозоль, – тяжело вздохнул он. – Кстати, я похудел.

      – Да? – прищурилась Саша. – Я не заметила.

      – Ах ты… – Алексей попытался ее обнять.

      – Лешка, отстань! Каша сгорит!

      – Все равно мне не достанется, я и бутерброды поем.

      – Ну тебя! Сережка войдет…

      – А мы потихоньку… Хочу целоваться… Я соскучился…

      И он в самом деле полез с поцелуями. Она продолжала отбиваться.

      – Нечего было спать ночью.

      – Сашенька, я не хотел, оно само так получилось. Прилег на минутку, думал тебя дождаться, и – хлоп! Очнулся утром, а ты так сладко спала, что жалко стало будить.

      – Устал?

      Он тяжело вздохнул:

      – Ты же знаешь, я никогда раньше этим не занимался. Но если меня запрягли, я все равно повезу, сколько бы не навалили на мой воз. Характер такой.

      – Не жалеешь, что Серебрякова тебя тогда сманила?

      – Нет, Сашенька, меня не сманивали, я сам полез. Хотя на символических дверях в новую жизнь висел огромный плакат с изображением черепа, скрещенных костей, и предостерегающей надписью: «Не влезай, убьет!». Поганая вещь – самолюбие. Доходу от него никакого, одни неприятности. Все время что-то кому-то доказываем. Себе же во вред.

      – Значит, пожалел? – спросила жена, помешивая кашу.

      – Ты-то довольна? Зарплата коммерческого директора – это тебе не ментовское жалованье. А как вас, три рта, прокормить? – Он погладил Сашу по животу.

      – Ох, сварилась! – Она подхватив полотенцем кастрюльку, побежала в дом.

      – Сережка, иди есть! – крикнул в окно Алексей.

      За завтраком жена сказала:

      – Леша, у тебя усталый вид.

      – Обычный, – отмахнулся он. – Бессонницей не страдаю, очень даже наоборот. Малыш, ты не переживай, у меня еще огромный невыработанный ресурс в организме. Я небольшой, но жилистый, протянем. Кстати, ты не в курсе, что там за шум по ту сторону нашего левого забора?

      – Какой шум? – удивилась Саша.

      – Подозрительный. Мне кажется, там работает опергруппа.

      – Совсем заработался, – покачала головой Саша. – Галлюцинации начались. Да что там может быть, когда такой спокойный человек живет?

      – Кто?

      – Паша Клишин, писатель.

      – И даже так? Просто Паша? Не какой-нибудь Павел ибн Хоттаб, или как там его, а по-семейному: просто сосед Паша.

      – Это что? Фу! Ревнуешь? Не поверю!

      – Да. Я ревную. Ты здесь неделю живешь одна. А за забором Паша. Сколько ему лет? – подозрительно спросил Алексей.

      – Мы учились в одной школе, он чуть постарше меня. Наши отцы вместе на заводе работали, в одном цеху. Вот и достались дачные участки рядом.

      – Паша, значит. – Леонидов сердито засопел.

      – Ну да. И не надо так коситься. Знаешь, какой он красавец? У него от женщин отбоя нет! Зачем ему такая, как я, замужняя да еще и беременная?

      – Цену набиваешь! Ну спасибо, утешила! Молодой красавец сосед по имени просто Паша в непосредственной близости от моего сокровища! В одной школе учились, отцы в одном цеху