Призванная для Дракона. Алина Углицкая

они их попросту воровали.

      Так же, как их предки воровали скот у соседей.

      А потом приводили в свой дом.

      Даргам непонятен был смысл, который люди вкладывали в слово «любовь». Но они знали, что такое забота. Они берегли своих женщин, пеклись о потомстве. И девы постепенно оттаивали. Некоторые даже отвечали теплом.

      Крейн был не лучше и не хуже собратьев. Он был одним из них. К тому же наследным лаэрдом – главой семьи Даберрон, седьмым Вождем Обсидианового клана.

      Был.

      С тех пор прошло тридцать лет.

      Думать о тех временах не хотелось. Но и забыть причину, по которой оставил титул младшему брату, он тоже не мог. Она возвращалась к нему в воспоминаниях. Особенно, в долгие зимние месяцы, наполненные завываниями вьюги и колючими морозами.

      В теплое время года, когда большая часть суток принадлежала солнцу, Крейн находил, чем заглушить чувство вины. Душа его не болела. Он считал, у него вообще нет души. Умерла вместе с драконом.

      Но сердце было, и оно кровоточило. Старая рана, в которой сам был виноват, зарастать не желала.

      А эта своенравная дева ее снова разбередила.

      Откуда она только взялась?

      Он посмотрел на нее.

      Сидит за столом, нахохлившись, как воробушек на ветру. Росточком небольшая, в самый раз ему по плечо. Пышнотелая, с роскошной налитой грудью и округлыми бедрами. Даже живот не портит ее, наоборот, придает всему облику особую прелесть. Делает нежнее, желаннее.

      Крейн на секунду прикрыл глаза, отгоняя будоражащие воспоминания. Но белокожее тело, тяжелые груди с крупными розовыми сосками и треугольник светлых кудряшек не собирались покидать его мысли.

      Слишком хорошо он разглядел их, когда обмывал деву отваром кожедуба.

      И слишком долго его руки не касались женщины. Как бы теперь не сорваться.

      По его телу прошла возбужденная дрожь. Кровь прилила к детородному органу, и штаны стали враз тесноваты.

      Дева была такой беззащитной в его руках, такой доступной. Она бы не стала сопротивляться, захоти он тогда взять ее. Не смогла бы.

      И он взял бы ее. Изгнал бы плод, который мать и так обрекла на смерть, подлечил немного, а потом оставил себе.

      Но она носила маленького дарга. И дракончик внутри нее хотел жить.

      Крейн был убийцей, но не был мерзавцем. И он не воевал с женщинами и детьми.

      Его врожденное чутье требовало держаться подальше от незнакомки со странным именем. По крайней мере, пока не выяснится, откуда она здесь взялась и кто отец ее ребенка.

      Крейн знал, рано или поздно этот дарг здесь появится. Не может не появиться. Дарги не бросают своих детей.

      Значит, ему, Крейну, не стоит тешить себя бесполезными иллюзиями. Он сам оставил клан и ушел в добровольное изгнание. Сам отказался от власти и всех прав, дарованных по праву рождения.

      Значит, и на эту деву тоже прав не имеет. Она принадлежит отцу своего ребенка.

      Но сейчас, когда она смотрит на него вот так, широко распахнутыми глазами, прозрачными как слеза, чуть приоткрыв влажный ротик… Темный Халл, как же хочется послать к гхарру все правила и оставить ее себе!

      Задушив