Любовь цыганки. Сьюзан Кинг

не выглядите joyeux[31]. Кажется, в вашем сердце всегда царит печаль.

      Улыбнувшись, он пожал плечами.

      – Присутствие рядом дочери смягчает ее, как и ваше дружеское расположение ко мне, мадам.

      – Не тратьте на меня попусту свое очарование, месье. Будьте со мной предельно откровенны. Обещайте, что подыщите себе подходящую партию для брака.

      – Я постараюсь, мадам, – произнес Уильям, – а теперь прошу вас сказать, зачем вы призвали меня ко двору.

      – По другому делу… Мой супруг высоко ценил ваши советы касательно Приграничья.

      – Он не всегда им следовал.

      – А я буду. Вы хорошо разбираетесь в нравах шотландского Приграничья. И этим сможете мне помочь.

      – Сочту за честь, мадам, быть вам полезным.

      – До меня дошли сведения, что англичане с помощью золота пытаются перетянуть лордов шотландского Приграничья на сторону короля Генриха, – сообщила королева.

      – Мадам, – прервал ее Уильям, – ко мне самому не так давно обращались с этим делом. Я тоже собирался поговорить с вами об этом.

      – Вы знаете тех, кто принял деньги и почему?

      Скотт отрицательно покачал головой.

      – Пока что нет. Некий английский лорд осторожничает, держа все в тайне.

      – Регент и Малис Гамильтон считают, что король Генрих планирует снова пойти походом на Шотландию. Король хочет купить поддержку жителей Приграничья. Он вообще предпочитает править, используя подкуп, похищения и интриги.

      – Я принял их деньги, мадам, – тихо признался Уильям. – Я думаю, вы догадались почему.

      После непродолжительного молчания Мария де Гиз сказала:

      – Да. Вы добровольно решились стать моим шпионом… А я-то собиралась вам как раз это предложить…

      Уильям склонил голову, подтверждая свое согласие со всем услышанным.

      – Англичане думают, что все шотландцы нуждаются в деньгах, поэтому они предложили мне изрядную сумму. Теперь, когда я у них в милости, постараюсь раскрыть их намерения.

      Королева облегченно вздохнула.

      – Король Генрих утверждает, что поддерживает права моей дочери на трон Шотландии, но я опасаюсь, как бы он не задумывал чего-нибудь скверного против нее. Регент и мои советники не верят, что король Генрих бессердечный до такой степени, чтобы решиться отобрать дочь у матери, – рука, лежавшая у нее на бедре, сжалась в кулак, – однако я не могу спать спокойно по ночам, все тревожусь за дочь.

      Голос ее дрогнул. Уильям прекрасно понимал сомнения королевы. Она нуждалась в том, чтобы кто-то гарантировал ей безопасность дочери.

      – Пока я мало знаю об их интригах, мадам, но я поделюсь своими подозрениями. А как только узнаю больше – сразу дам вам знать.

      Мария де Гиз кивнула, преисполненная благодарности.

      – Только этого я и прошу. Регент позаботится, чтобы замешанные в заговоре не ушли от ответственности.

      Уильям подался вперед и, понизив голос, чуть торопясь, поведал все, что он знает.

      Под конец своей речи он склонил голову и произнес:

      – Клянусь

31

Счастливый (фр.).