Женщина не прощает. Наталья Будянская

точно сумасшедшая. Представляешь, что с тобой сделает Леньчик, если узнает? У тебя не может быть романов на стороне. Слышишь?

      – А у нас с ним ничего и не было. И хватит на меня кричать.

      – Ты влюбилась, и этого не скрыть. Сияешь, как начищенная бляха у новобранца.

      – Сама ты бляха! – обиделась подруга. – Сегодня после концерта еду к нему.

      – Ты сдурела???

      Я чувствовала, как напряглись на корнях мои ненастоящие волосы.

      – Снежана, опомнись! А если муж узнает?

      – Не узнает. Я сказала ему, что буду весь вечер с тобой. Так что ты – мое алиби.

      – Нет, – возмутилась я, – играй сама в эти игры, меня не втягивай.

      – Боишься?

      – Да, боюсь! Ты забыла, КТО твой муж?

      – Да мой муж имеет столько любовниц, что пальцев на руках не хватит…

      – Извините, не могли бы вы выяснять свои отношения потише? – стали возмущаться соседи.

      Мы притихли. Занавес подняли, зазвучала музыка, в зале раздались аплодисменты. Представление начиналось.

      Декорации впечатляли, звук будоражил, танцоры извивались, демонстрируя загорелые тела и прекрасные костюмы. Музыка нарастала, уходила в верхний диапазон, а потом внезапно стихла. Танцоры остались лежать на полу. Зазвучали жидкие аплодисменты. Я впилась глазами в сцену. Завязка намекала, что сейчас должно произойти нечто грандиозное. Знаю, такой трюк мы использовали сами. В прошлом. Когда я работала у Венеры.

      Скрипка запела с нарастающим звуком. Барабанная дробь ускоряла биение сердец. С потолка спускался стеклянный куб, опоясанный цепью. Внутри, как рыба об лед, бился мужчина. Куб опустили, танцоры ожили и завертелись вокруг. Потом они сорвали цепь, и из куба выскочил на сцену мускулистый Тарзан.

      – Это он, – прижимая руки к груди, прошептала Снежана.

      – Твой Борисфен?

      Я обернулась и поняла, что ответа не дождусь. Подруга как зачарованная наблюдала за действом на сцене.

      Мужик и правда был хорош. Литое гладкое тело прикрывал полупрозрачный костюм. Рассекая воздух, танцор совершал дикие прыжки. Черные блестящие волосы до плеч липли к лицу, делая образ сексуальнее. Забравшись на стеклянный куб, он извивался так, будто не имел позвоночника. И напоминал больше Маугли, чем греческого бога. Талант у парня есть, несомненно. А вот денег нет. Скорее всего, альфонс.

      Танец завершился. Борисфен замер в поперечном шпагате на согнутых спинах танцоров.

      – Ах, – отмерла Снежана.

      – Эффектно, – подтвердила я. – Трюк спер у Ван Дамма с грузовиками.

      – Хоть убей, но я проведу с ним ночь, – заявила подруга.

      – Твое дело.

      – Ты передумала меня ругать?

      – Знаешь, жизнь дана лишь раз.

      – Вот-вот, – подхватила она, – я молодая и красивая. И хочу такое же крепкое мужское тело в постели. А вынуждена терпеть жирного Леньчика.

      – Ты сама этого хотела, не жалуйся.

      Я открыла рот напомнить о брачном договоре, но вовремя остановилась. У меня ведь другая задача. Важно узнать нечто такое из прошлого мадам Крюковой, что