Крепость Рущук. Репетиция разгрома Наполеона. Пётр Станев

вооружённым, он въехал в Константинополь, приложив всю свою хитрость, блестящую образованность, полученный им бесценный жизненный опыт в кровавых боях и придворных интригах, в которых он преуспел не меньше. Угождая прихотям великих, терпя ехидные усмешки других иностранных послов в кулуарах султанского двора, Кутузов одержал ряд серьёзных дворцовых побед. Без единого выстрела, без огромных затрат на содержание и перемещение войск. Путём лёгкого подкупа, ненавязчивого вручения изысканных даров нужным чинам и влиятельным дамам из гарема: в частности, с помощью Валиде-султан Михришах – матери султана – он склонил Селима III воздержаться от участия турецких войск в европейских баталиях на стороне наполеоновской Франции. Упрочил мирные отношения Турции и России в Причерноморье. Смягчил условия передвижения купеческих судов и русских военных кораблей через проливы Босфор и Дарданеллы. Его трудами были заложены основы в мирный договор 1799 года.

      Неожиданно карета резко накренилась вправо. Кутузов отвлёкся от воспоминаний, недовольно заглянул за занавеску. Колёса кареты увязли в глубокой жиже растаявшей дороги. Вокруг заметались офицеры, принуждая эскорт сопровождения к энергичным действиям по немедленному продолжению движения кавалькады командующего.

      Остановившиеся посреди огромной лужи лошади под ударами кнута кучера и казацких нагаек в беспорядке заполошились, безуспешно упирались копытами усталых ног в вязкую глину, расплёскивали вокруг грязную жижу.

      – Охолони малость! Что, проспал? Не мучай коней, коли сам виноватый. Леший тебя возьми. Лютуешь теперь? – прикрикнул строго на возницу пожилой, но ещё крепкий собой казачий унтер.

      Ловко вскочив ногами на седло, оттолкнувшись, стремительно перелетел коршуном на спину запряжённого в упряжку коренным коня.

      – Но-о! Давай, родимый, давай, вперёд! – ободряя уставшую животину, кричал казак, вонзая шпоры в бока ошалелого коня.

      Тот встрепенулся. Ища твёрдый грунт, стал торопливо перебирать ногами и, зацепив копытом твёрдую кочку, медленно сдвинул карету с места. Другие лошади в упряжке усердно помогали ему.

      Так под гиканье казаков, под их подбадривающие возгласы карета медленно вылезла из лужи.

      – Братец! – обратился Кутузов к адъютанту. – Что-то ноги затекли, мне бы прогуляться чуток.

      Адъютант, молодой майор из штабных, по природе своей сухой и молчаливый, своё дело знал и исполнял его отменно, приоткрыл дверь, подал знак конному офицеру. Тот мигом спешился, подбежал к карете, откинул ступени. Стал рядом, вытянулся во фронт, отдал честь Кутузову.

      Михаил Илларионович, опираясь на крепкую руку молодого капитана, медленно сошёл на сырую, только что вытаявшую из-под снега землю.

      – Смотрите же, какое чудо, ещё снег не сошёл, а на проплешинах уже цветы растут, – восторженно проговорил генерал, разминая затёкшие от долгого сидения ноги.

      Михаил Илларионович достал платок, обмакнул выступившую