На берегу этой дикой реки, или Операция «Ликвидация». Валерий Редькин

пострадавшая семья также привлекла адвоката, который тут же начал предъявлять нам претензии: «Плохо следили за собственными стоками, забор был в аварийном состоянии и пр.». Проглядывалась профессиональная хватка. Ясно было, что этот просто так уже не отстанет.

      Первоначальная сумма претензий семьи в 10 тыс. долл, росла как на дрожжах. Через месяц она была уже 70 тыс., через три месяца – 140 тыс. Через полгода нам пришла расширенная претензия на сумму 2,5 млн долл., которая была направлена в суд первой инстанции. Подключились медицинские претензии. По словам их адвоката, матери погибших детей теперь требовалось длительное, в том числе психологическое, лечение в Европе. Прикладывались справки от каких-то врачей. Дело запахло многомесячным судебным разбирательством без всякой гарантии положительного результата.

      Я разговаривал с несколькими знакомыми бизнесменами, уже долгое время живущими в Конго. Никто не советовал доводить дело до суда, но если уж дойдёт, то тут мнения разделились. По мнению одних, суд мы не проиграли бы, но это заняло бы много времени, вилла могла быть арестована в качестве обеспечения возможных требований потерпевшей стороны. Дальше можно будет спорить бесконечно в судах разных инстанций, выходить на международный уровень, и на это ушла бы куча времени и средств. По мнению других, суд можно было вполне проиграть, особенно принимая во внимание фигуру адвоката семьи. Это был, как оказалось, друг этой семьи, один из лучших адвокатов города, да к тому же харизматичная и скандальная личность, который не упускал любой возможности раздуть скандал из любого дела, особенно если ответчиком выступал «мунделе», то есть белый человек. Наш адвокат занял пассивно-выжидательную позицию. Видно было, что он даже побаивается своего оппонента.

      Сразу после своего приезда в конце января я попытался встретиться с семьёй и хотя бы начать переговорный процесс. Но это уже оказалось не так просто. Адвокат семьи всячески препятствовал организации такой встречи. Наш же адвокат вёл себя как-то невнятно, было такое ощущение, что он толком не знал, что делать. Несколько раз мы с моим помощником спускались в эту деревню, пытаясь встретиться с отцом погибших детей, но он всякий раз уклонялся от встречи, а без него встречаться с другими членами семьи смысла не имело. Как-то раз, зайдя к ним и не встретив его на месте, мы пригласили его отца (деда погибших детей) зайти к нам и просто поговорить. Он согласился, но по дороге к нам на виллу (наш охранник и я шли вместе с ним) он неожиданно и на удивление шустро прыгнул куда-то в сторону в кусты, а потом исчез в лабиринтах деревенских домов. Только, называется, мы его и видели. Такого мы от него никак не ожидали!

      В итоге решение вопроса с семьёй заняло у нас ровно год, а без этого с виллой ничего нельзя было сделать. Все покупатели в один голос заявляли, что в такой ситуации виллу никто не купит.

      Ещё несколько раз нам с Сами пришлось спускаться в эту деревню, долго беседовать с её обитателями, бесконечно пить тёплую колу, от которой