Самая хитрая рыба. Елена Михалкова

голосом сказал Илюшин. – Дом Бережковой сгорел дотла.

      – Где она сама? В больнице?

      Илюшин молча покачал головой.

      – Господи… – выдохнул Бабкин.

      Он посмотрел на фигурку бородача, которую держал в ладони. Маленький человечек безжалостно улыбался.

      Глава 3

      Анна Сергеевна Бережкова

1

      С первого взгляда эти двое не показались мне людьми, заслуживающими доверия. С первого, я подчеркиваю, взгляда!

      Разве можно было присылать на такое деликатное дело этого, простите, дуболома. Что он может понимать в психологии убийцы!

      Но как выяснилось, я тоже мало что в ней понимала.

      Вечером следующего дня ко мне зашел Мансуров. Я открыла дверь, не подозревая плохого, скорее взвинченная, чем расстроенная. Тогда мне казалось, что неудавшееся расследование – всего лишь первый блин, который вечно получается комом, и мне нужно только найти правильных людей, чтобы вывести Мансурова на чистую воду. И еще, если говорить начистоту, я чувствовала себя очень умной и хитрой. Как охотник, поставивший капкан на крупного хищника.

      Мансуров прошел в комнату и без разрешения снял с полки старинную керосиновую лампу, доставшуюся мне от дедушки. Я не пользуюсь ею, хотя она в рабочем состоянии. Мне нравится изящная стеклянная колба, напоминающая бутон, и латунный корпус.

      Мой гость щелкнул по чаше.

      – Сейчас же поставьте на место! Вы ее разобьете!

      Он прислонился к дверному косяку и, глядя на меня сверху вниз без улыбки, процитировал Хармса:

      – Долго учат лошадей делать в цирке чудеса. Мы же наших лошадей обучаем в полчаса. – И без перехода добавил: – Что-то мне подсказывает, что вы, Анна Сергеевна, абсолютно необучаемая коняга.

      – В чем дело? Что такое?

      – Начали с кляуз, закончили слежкой. Ни стыда, ни совести.

      Он вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист, развернул и протянул мне. Я уставилась на две знакомых физиономии, не в силах выговорить ни слова.

      – И нет бы профессионалов нашли! – Мансуров брезгливо подергивал передо мною мятым листом с фотографиями, распечатанными из интернета. – Но ведь сыщик ваш – полное говно.

      Возражать было глупо.

      – Зачем вам частные детективы, Анна Сергеевна? Что такого вы хотите обо мне узнать, чего бы я сам вам не рассказал?

      – Я хочу узнать, зачем вам убивать собственную жену.

      Слова сорвались с моих губ раньше, чем я успела подумать.

      Мансуров замер.

      Дом, мой дом, который никогда не был мне другом, моя крепость на вырост, королевство во главе с самозванкой, вздрогнул и пришел в движение. Заскрипели массивные шкафы, выстраиваясь в оборонительный рубеж, взмыла с пола стая паркетных дощечек, и сквозняки, сухие звонкие сквозняки закрутили их в воздухе, создавая вокруг меня хрупкий кокон. Тяжелая бабушкина люстра предупреждающе запела в высоте. Он оказался умнее меня, мой старый дом, который я ненавидела столько лет.

      И он ничем не мог мне помочь.

      Раньше я не видела Мансурова по-настоящему. Только слепец мог счесть себя