Женька, или Миражи за бугром. Владимир Ильич Купрашевич

нет больше сил…

      – Я только издали смотрела. Я давно собиралась тебе сказать, Вася. Очень маловероятно, что у меня будет ребенок.

      – У нас, – неожиданно поправил муж, чем снова сбил жену с толку.

      – Ну да, у нас, – поправилась Женя. – И…

      – И написал заявление, – прервал он ее.

      Женя, у которой сразу вывалилось из головы все, что она намеревалась сказать, села в постели.

      – Не поняла. Какое заявление?

      – Ну, предварительное. Что-то наподобие заявки… Потом нам, уже с документами, надо оформить все как следует по списку…

      – Так ты согласен?! – выдохнула Женя.

      – Ну, я же, как Жучок, все понимаю.

      Женя некоторое время сидела в шоке, потом вдруг вскочила, унеслась куда-то и, через несколько минут, вернулась, толкая перед собой сервировочный столик с бутылкой армянского коньяка, любимыми Василием креветками, фруктами. Подкатив волнующий натюрморт к самой постели, она, опустилась на колени, сама вскрыла бутылку налила в широкие рюмки коньяк, предупредив, что наливает только по глоточку – приступать к зачатию в нетрезвом состоянии нельзя… Пусть это будет инсценировка – они сейчас займутся…, а уже в распределителе получат ребенка, как из роддома. Пусть он уже немного подросший, но для них он только появится на свет…

      Василий смотрел на нее завороженно, словно перед ним был пациент с тяжелым диагнозом, но ни словом, ни жестом не дал ей понять, что боится за ее психику. На щеках мужа появился легкий румянец, рот его приоткрылся, и Женя заметила, что повлажневшие губы Василия очень даже красивые, словно видела их впервые. Она стянула с него легкое одеяло, больше напоминающее цветную простыню и принялась осматривать его тело, дотрагиваясь, до уже пробуждающегося разбойника лицом, губами, потом выскользнула из ночной сорочки и со стоном, почти теряя сознание, впустила его в себя. Ополоумевший от таких щедрот гость крушил все, прорываясь к цели, которая, сама с охотой рвалась к ему. Женя млела перед этой дикой беспощадностью …Как давно не взлетала она так высоко, не испытывала такого невероятного экстаза который даже вспоминался то, в последнее время, все реже. Это даже было какое-то иное ощущение, вероятно потому, что восхитительная, сводящая с ума форма на этот раз заполнилась, наконец, смыслом…

      Только под утро она подумала, что их совокупление вовсе не театр – вдруг какими-то неведомыми путями этот процесс зародит в сознании ребенка, ту самую привязанность к ним, какую испытывает цыпленок к первому увиденному живому предмету. Она повернула голову к мужу и шепотом спросила:

      – А можно я завтра встречусь с ним? Просто так…

      Василий кивнул, не открывая глаз, и Женя подумала что, пожалуй, ее сегодняшнее неистовство переутомило мужа. Наверное, потому он так и не выразил своей радости, по поводу того, что скоро у них будет … Тьфу-тьфу – Женя потянулась к чему-нибудь деревянному, но, как на грех, ничего не попало ей на глаза, и она постучала по ножке кровати, вероятнее всего пластмассовой. Только после этого попыталась заснуть, но предстоящая встреча будоражила ее воображение,