Невидимый мир. Океан наслаждений. Книга вторая. Howard Han

это.

      – Ну если так, то это просто прекрасно. Я даже не рассчитывал на такой разговор. Мне вообще ничего легко не даётся.

      – Здесь нет ничего сложного, – улыбнулась Джейн. – Ты просто очень сильно заморачиваешься. Тебе мешает что-то.

      – А что? Как ты думаешь?

      – Твои странные воспоминания, твоё прошлое. Твои постоянные попытки вспомнить что-то. Оставь всё это, и тебе станет легче. Я уже давно выбросила весь хлам из своей головы.

      – Да? – уставился на неё Икс. – Ну, может, ты и права.

      Они ещё поразмышляли какое-то время и вскоре уснули, чтобы утром проснуться другими людьми. И снова начались игры в реальности, которая не переставала удивлять. То счастье, которое они испытывали от взаимодействия с Золотой долиной, не давало возможности их памяти крутить старые пластинки.

      https://vk.com/howardhan

      Глава 8

      В редкие моменты тишины, когда Икс и Джейн говорили друг с другом, они всё чаще приходили к выводу, что с трудом помнят своё прошлое. У их памяти больше не было точки отсчёта. Они забыли про корабли, забыли, когда и как появились в Золотой долине, запутались в определениях хорошего и плохого. Стёрлось всё! Осталось только – здесь и сейчас. Остался только безусловный импульс жизни.

      И вот тогда энергия Кали, дремлющая под натиском новых впечатлений и постоянных игр, начала сочиться из подсознания. Её уже никто не идентифицировал. Икс и Джейн были настолько расслаблены, что принимали всё как есть, не отдавая себе отчёта в том, что их накрывает деструктивный пласт мировоззрения, парадигма мира страданий и невежества. Они стали слишком наивны, слишком восприимчивы, слишком доверчивы.

      Курорт стал незаметно приедаться, а восторг сменился ощущением заурядности происходящего. Кали воспользовалась этим и предложила свои варианты развлечений и стандарты счастья. Всё случилось очень тонко и практически незаметно. Капелька по капельке, париварта за паривартой – и Икс и Джейн изменились навсегда. Благость стала пресной, а страсть – желанной.