Манюня пишет фантастичЫскЫй роман. Наринэ Абгарян

морковь? – испугалась я. – Как ты ее приклеишь к моему носу?

      – А ты ее будешь во рту держать.

      – Не хочу, – обиделась я, – она грязная!

      – Я ее снегом протерла, – успокоила меня Каринка.

      – И вообще, – ныла я, – ногам холодно.

      – Ну потерпи чуток, скоро Ба вернется. – И сестра забила мне рот грязной морковкой.

      Я вонзилась зубами в морковь и встала, как вкопанная. Манька выскочила из дома со скатертью и на миг замерла на месте.

      – Красотааа!!! – выдохнула она.

      – М-м-м, – пожаловалась я.

      Но Маня не стала обращать внимания на мое скорбное мычание, накинула мне на плечи скатерть и пришпилила ее сзади бельевой прищепкой. Расправила края так, чтобы скатерть прикрывала пальто. Потом водрузила мне на голову красную эмалированную кастрюлю.

      Они с сестрой придирчиво оглядели меня.

      – Не очень, – покачали они головами, – лицо у нее синее, а надо, чтобы белое, как у настоящего снеговика.

      – Снегом залепить? – предложила Манька.

      – Нет! – выплюнула я морковь. – А как я дышать буду? А лицо синее, потому что мне холодно! И вообще, давайте морковку в самом конце приладим, а то мне челюсти сводит.

      – Ладно, – смилостивились девочки.

      – Я придумала! – запрыгала Манька. – Нужно Наркино лицо присыпкой обсыпать!

      Сказано-сделано. Девочки притащили тальк, густо обсыпали мне лицо, водрузили на голову кастрюлю и всучили в руки метлу, которой Ба подметала двор. Чуть подумали, сбегали к печке и приволокли кочергу.

      – Девочки, – высунулась в окно Ба, – а что это вы делаете?

      – Снеговика лепим, – заслонили меня спинами девочки.

      – А где Нарка?

      – В туалет пошла.

      – Смотрите у меня, я через пять минут буду!

      – Хорошо, – пискнули девочки и, дождавшись, когда Ба закроет окно, быстро стали меня инструктировать.

      – Нарка, смотри сюда, стоишь молча, не двигаешься. Как только Ба заходит во двор, ты начинаешь медленно поднимать и опускать метлу с кочергой и петь песню.

      – Какую песню? И как мне петь, если морковь во рту?

      – Промычи, ничего страшного. Новогоднюю песенку, про «в лесу родилась елочка».

      – А как руки поднимать: так или так? – показала я.

      – Вот так! И старайся не шевелить головой, а то кастрюля упадет.

      – Ладно.

      Девочки забили мне рот морковкой и спрятались за тутовым деревом.

      Я стояла, засыпанная снегом по пояс, с кастрюлей на голове и с морковкой во рту, и молилась только об одном – чтобы Ба наконец пришла, потому что ног своих я уже практически не чувствовала. Ветер легонько колыхал скатерть на моих плечах, метла с кочергой зловеще трепыхались в растопыренных руках. Сюрприз обещал произвести фурор!

      Когда Ба зашла во двор и уставилась на меня, я повела руками вверх и вниз, как показывали мне Манька с Каринкой, и промычала: «М-м-м-м-м-ммм, м-мм-м-м-м!» Ба замерла на месте, потом побледнела и прислонилась к забору. Мне было не совсем ясно, нравится ей наш сюрприз или нет, поэтому я замолчала.

      – Пой, –