Фарфоровый бес. Виктория Дьякова

Алексея Орлова и заставил его самолично нести на плечах гроб с останками его отца, государя Петра Федоровича, чтобы перезахоронить того в Петропавловском соборе.

      Платоша пришел от этого события в неописуемый восторг. Он упивался подробностями и смаковал их. Он хохотал, как безумный, услышав, что дочь Орлова княжну Анну государь повелел выдать замуж за своего брадобрея, и она постриглась в монахини. Лизу же Потемкину, несмотря на любовь к ней старшего сына, император Павел Петрович отправил в заключение в Кронштадскую крепость, и там у нее родился мертвый ребенок.

      «Так им и надо, так и надо!» – веселился Зубов и тщательно осматривал в зеркала свою внешность. Он очень надеялся, что его время вот-вот настанет вновь, и он явится ко двору, чтобы возвыситься над прежними врагами. Ведь император не устоит перед его мужской красотой. Какая разница – мужчина или женщина. Он был готов на все, на любое извращение ради роскоши, власти, благоденствия. Но Павел оказался крепким орешком. Зубова он так и не приблизил к себе, а, напротив, наслушавшись рассказов о его мужеложеских забавах, сослал подальше. Так рухнули надежды Плато-ши на новое восхождение к престолу.

      Однако настоящим крушением для Зубова оказалась не власть императора Павла, как для многих екатерининских вельмож, а ее конец. Переворот 11 марта 1801 года, внезапная смерть Павла Первого и коронация молодого императора Александра потрясли Плато-шу и смертельно испугали. Он вовсе не поддерживал всех этих горячих гвардейских смельчаков, которые постоянно твердили о том, что при Александре все снова станет так, как при его бабушке. Может быть, для кого-нибудь и станет, только не для Платоши Зубова. Он знал, что оба его брата Николай и Валериан активно участвуют в заговоре против Павла Петровича. Он отговаривал их, но все напрасно. Они не понимали его опасений, потому что так же, как все, думали, что князь Потемкин умер своей смертью. Они вообще не помнили о Потемкине, их не волновали обстоятельства его конца. Зато Платошу все это тревожило очень. Он знал, что он отравил Потемкина. И он знал, что есть еще один человек, которому это известно, – дочь Потемкина княгиня Елизавета Григорьевна. Издевательства императора Павла не сломили ее, она выжила в Кронштадской крепости, более того – выжил ее сын, рожденный от великого князя Александра, ставшего теперь императором. После всех перенесенных испытаний чувства Александра к Лизе только укрепились, их объединял малыш, которому тоже дали фамилию Потемкин. Влияние же княгини на молодого императора стало просто огромно, она фактически заменила собой императрицу, об этом говорили повсюду в Петербурге.

      Для Платоши Зубова такой оборот событий означал катастрофу. Через десять лет после смерти Потемкина он вдруг понял, что кары за содеянное ему не избежать. Прошлое никуда не исчезло, оно настигало его с ошеломляющей быстротой. Его преступление стало еще более очевидно, еще более устрашающе, чем казалось прежде, потому что он остался беззащитным перед ним. Теперь