Русский мир. Часть 2. Анна Павловская

при условии пребывания на родной почве, европейская среда оказывала на нее губительное воздействие. Один из персонажей известного романа И. Д. Хауэллса «Возвышение Сайласа Лафэма» (1885) следующим образом отзывался о европейском путешествии: «Я всегда говорил, что бостонец никогда не должен покидать Бостон. Тогда он знает – и только тогда, – что нет никаких других норм, кроме наших. Но мы постоянно уезжаем и приезжаем назад с убеждениями, пошатнувшимися до самого основания. Один едет в Англию и возвращается с идеей, что где-то есть более грандиозная общественная жизнь, чем наша; другой приезжает домой из Германии, убедившись в существовании более развитой и пытливой интеллектуальной деятельности; вернувшийся из Парижа имеет самые абсурдные идеи об искусстве и литературе. <…> Это надо остановить – действительно надо. Бостонец, покинувший Бостон, должен быть приговорен к пожизненному изгнанию»¹¹⁰.

      Итак, в России также многие задавались вопросом: зачем вообще нужно заграничное образование, если оно наносит такой вред морали и нравственности. А. А. Прокопович-Антонский, профессор Московского университета, вопрошал и тут же отвечал себе сам: «И чего искать нам в странах чуждых? Богатства природы? Россия преизбыточествует ее сокровищами. Произведений ума и рук человеческих? Россия в недрах своих имеет многочисленные к тому памятники, на коих резец бессмертия в нетленных чертах изобразил имена сынов ее. Чему удивляться нам за пределами своего отечества? Могущество и слава России поставляют ее наряду с первыми государствами. Благоденствие народов? Из отдаленных стран текут искать его под сенью державы Российской. Чему учиться нам у иноплеменных? Любви к отечеству, преданности к государям, приверженности к законам? Века свидетельствуют, что сие всегда было отличительною чертою великодушных россиян. Средствам, руководящим к просвещению ума, к образованию сердца, к воспитанию? Возведем окрест очи наши и узрим повсюду к тому бесчисленные способы»¹¹¹.

      Более умеренный Н. М. Карамзин считал, что европейский опыт может быть полезным, а может быть и вредным – это зависит прежде всего от возраста и уровня подготовки учащегося. «Мы знаем, – писал он в 1802 г. в заметке «Странность», – первый и святейший закон природы, что мать и отец должны образовать нравственность детей своих, которая есть главная часть воспитания; мы знаем, что всякий должен расти в своем Отечестве и заранее привыкать к его климату, обычаям, характеру жителей, образу жизни и правления; мы знаем, что в одной России можно сделаться хорошим русским – а нам, для государственного счастия, не надобно ни французов, ни англичан! Пусть в некоторые лета молодой человек, уже приготовленный к основательному рассуждению, едет в чужие земли узнать европейские народы, сравнить их физическое и гражданское состояние с нашим, чувствовать даже и самое их превосходство во многих отношениях! Я не боюсь за него: сердце юноши оставляет у нас предметы нежнейших чувств своих… Он будет многому удивляться, многое

110

Howells, William D. The Rise of Silas Laphem. Houghton Mifflin Company, Boston, The Riverside Press Cambr., 1957. P. 53.

111

Прокопович-Антонский А. А. Указ. соч. С. 364.