Мой Леший. Ольга Александровна Скоробогатова

прижала ухо к груди. Сердце билось. Он вздохнул и открыл глаза. И я его узнала!

      Невероятно! Как такое может быть! Леший!

      Он посмотрел на меня мутными глазами, улыбнулся и опять заснул.

* * *

      От отца нам с мамой в наследство остался большой деревенский дом во Владимирской области. Мы очень любили проводить лето там, в деревне, вернее я одна. Почти все каникулы я жила в этом доме. Мама приезжала на выходные, привозила мне продукты, мы развели там огород, хотя и очень маленький, но нам хватало. Дом был большой и старый. Он нуждался в ремонте, но денег у нас тогда не было и мы об этом не думали. В палисаднике росли кусты сирени, прямо под окнами возвышалась старая черемуха, мы посадили цветы и посеяли травку – там было красиво и тихо. Воздух был потрясающе чистым, и мы с мамой не могли им надышаться, когда приезжали из загазованной Москвы.

      А еще мы обожали ходить за ягодами и грибами.

      В то лето грибов было огромное количество. Мы с мамой набирали много грибов и заготавливали их на зиму. Мама умела только нанизывать их на нитки и сушить, а меня наши добрые соседки научили мариновать и закручивать банки.

      Как-то мы шли по лесу, солнце скрылось, но мы, не обращая на это внимания, уходили все дальше и дальше, а когда опомнились, было уже поздно. Мы заблудились. Долго мы плутали по лесу, пытаясь найти дорогу, в душу уже начала заползать паника, но ни я, ни мама старались не показывать друг другу своей тревоги.

      Полные корзины тянули руки, влажные от росы волосы сбивались на глаза, мы шли и шли, сами не зная куда, тут мама остановилась:

      – Уф! Больше не могу. Надо отдохнуть и оглядеться. И как у нас так получилось? Ведь я никогда не плутаю в лесу!

      – А я и не смотрю, куда мы идем, всегда рассчитывая на твой компас в голове! – пыталась пошутить я.

      – Компас, видимо, сломался! – устало усаживаясь на пенек, сказала мама.

      – И что нам теперь делать? – испуганно спросила я. – В лесу, как назло, никого.

      – Я и не люблю никого в лесу встречать. Но сейчас была бы рада и лешему! – потом, помолчав, сказала, – Мне твой отец когда-то рассказывал, а ему его бабушка, ты ведь знаешь, он родом из этих мест, что когда люди плутают в лесу – это их леший крутит. Надо снять с себя всю одежду, вывернуть ее наизнанку, а потом снова одеть. И обувь тоже – правый сапог на левую ногу, а левый на правую. Я тогда смеялась до слез, а он был серьезен и моего веселья не разделял.

      – Вы что, в лесу плутали? И проверяли этот способ? – хихикнула я.

      – Нет. Он в лесу был как дома. Это он приучил меня к лесу, – из глаз у нее потекли слезы, и она стала вытирать их мокрым рукавом куртки.

      – Не плачь, мамочка! А то и я тоже расплачусь! – захныкала я – Мне тоже его очень, очень не хватает!

      – Зря я его тогда отпустила! Не надо было ему ехать туда! – задумчиво сказала она. – Их ведь там беззащитных всех перестреляли. Он хотел помочь, да и денег подзаработать. А вышло вон как!

      – Мама, успокойся, теперь уж много лет прошло, надо как-то дальше жить!

      – Просто я ведь не хотела его в Чечню пускать. Но он ведь, знаешь, какой был! Убеждал, что его помощь