Оружие холода. Баир Владимирович Жамбалов

этим. А может быть, он, этот ночной пришелец, выбрал другую деревню? Мы навели справку. Но ничего такого. В других деревнях как было спокойно, так и осталось. А может, он покинул наши края?

      Но не тут-то было. Когда, казалось, успокоение нашло на всех, ещё один сарай подвергся такой же участи. Злость резко возросла в нас. Мы опять поменяли тактику. Мы рассредоточились по всей деревне. Так мы сосредоточенно ждали ночного, не званного гостя. Ночи проходили за ночами. Но всё тщетно. Каждый из нас ощущал на себе его присутствие. Конечно, тогда мобильников, ныне привычных каждому, и помимо не было, а потому каждый из нас держал наготове фонарь с кнопкой, чтобы при случае подать нужный сигнал.

      Тишина и спокойствие. Кажущаяся или настоящая. Ответа не было. Ночи проходили за ночами. Мы продолжали патрулирование, засады. Азарт наш заметно поубавился. И, скорее, мы делали это теперь по инерции что-ли. Месяц спокойствия. Лето подходило к концу. И вот в середине августа мы решили в последний раз провести ночное патрулирование, а вернее ночную засаду.

      В ночную засаду в последние ночи я стал тайком от всех брать с собой маленький транзистор. Включал его очень тихо. Ловил волну "Маяк", единственный тогда музыкальный канал, прикладывал к уху и старался в то же время пристально оглядывать вверенный мне участок. Так намного интереснее проходила моя ночная засада. Вот запел певец, заодно и композитор своих песен, песни которого готов был слушать и слушать. Я очутился в великолепном мире очаровательных звуков, во власти замечательного голоса. Как приятен этот волшебный мир музыки! Он увлекал, я находился в другом мире, в другой действительности. Но вот что-то не вписалось в это стройное пение приятного голоса, саму мелодию чарующей музыки. Но что? Мне стал понятен смысл этого звука.

      Это был звук не из транзистора, а вот здесь и где-то рядом. Треск. Треск сухого сучка. Сначала охватила меня дрожь. Сердце совершило резкий скачок вверх в состояние тревожности и зачастило. Всё окружающее вокруг, в этой кромешной темноте, стало вовлекаться в особенное пространство невероятной, переливающейся волны. То был мгновенный отголосок внезапного волнения, так отразившийся в моём мозгу, встревоженном, воспалённом от обострённых чувств, продиктованной вот этой реальностью настоящего мига. А миг этот был сжат в комок оголённых нервов и всей концентрации именно от звука, от этого звука, не вписавшегося в стройные звуки музыки. Он был угрожающим, потому как снизошёл он внезапностью своей здесь, в мире реальном, существующем. Но каким он оказался нежданным по невероятности своей! И как переменился мир!

      Я пристально всмотрелся в сторону этого звука, раздавшегося тихо, но страшно в эту ночь. Окружающее приобретало совсем иную реальность, пугающую и веселящую, исторгающую в азарт одновременно. Ночная тень скользнула в свете блеклой луны. Скользнула и притаилась. Но я уже вглядывался в это место. Сколько до до него? Примерно, метров тридцать. Два небольших кустика. Я аккуратно и тихо выключил транзистор и был весь