Оружейник. Книга четвертая. Приговор судьи. Олег Шовкуненко

искусственно стабилизирует, – протянул Серебрянцев, внимательно разглядывая пелену впереди. Подсевшее по причине возраста зрение вовсе не помогало в этом, отчего старик морщил лоб и досадливо тряс головой.

      – Вполне возможен и другой вариант, – предположил я. – Частицы из которых состоит облако вырабатываются постоянно, причем гораздо быстрее, чем их разносит ветер или осаждает притяжение Земли.

      – Все едино, хрен редьки не слаще, – невесело заметил Загребельный.

      – Нет уж, уважаемый Андрей Кириллович, вовсе не едино! – возмутился пожилой ученый. – Гипотеза товарища полковника кардинально отличается от моей, а потому…

      – Я говорю надо искать причину, – Леший перебил младшего научного сотрудника. – А то, о чем вы оба только что рассуждали, это всего лишь следствие.

      – И где же искать эту самую причину? – мне ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть.

      – Там, – мой приятель без колебаний указал на бурлящие, будто горные реки, потоки темно-серого тумана.

      – Там… – я совсем не весело хмыкнул. – Да мы и так подобрались практически к самой черте.

      – Но это нам ничего не дало, – высказал свое мнение Серебрянцев. – Значит надо подойти еще ближе.

      – Я согласен идти, – с жаром поддержал его пятнадцатилетний герой.

      Глянув на старика и мальчишку, я сокрушенно покачал головой. Вот цирк-зоопарк, два сапога – пара. Один уже ничего не боится, другой – еще. В итоге результат получается один и тот же: страстное желание поскорей сунуть голову в петлю и проверить, на какой вес рассчитана веревка. Черта с два! Вот чего-чего, а я себе такой «роскоши» позволить не могу. На мне лежит ответственность, гигантская ответственность.

      – Там люди пропадали, если кто забыл, – мне пришлось стимулировать кое-чей инстинкт самосохранения.

      – Все это конечно так, только стоя здесь, ответа мы не найдем, – подписался под словами моих оппонентов Леший.

      – Значит трое против одного, – я пробежался взглядом по лицам своих товарищей.

      – Максим, у нас только одна дорога – на юго-запад, к Могилеву, – напомнил Загребельный.

      Черт побери, хороший аргумент… железный, и ответить на него можно было лишь одним:

      – Первым иду я. – Не дожидаясь реакции моей разведгруппы, я повернул голову и стал внимательно изучать пространство, отделявшее нас от границы тумана.

      Сейчас мы уже находились за пределами города. Здесь не было оплывших от температуры строений и растекшихся, словно реки в полноводье, асфальтовых дорог. Здесь была лишь голая, прокаленная на несколько метров земля, по которой словно грубый порез с рваными краями змеилось русло Медынки. Сама высохшая река, как и ее берега, представляли собой наибольшую опасность, ведь именно в котлованах, ямах и оврагах чаще всего и таилась «наждачка». С виду она походила на обычную грязь или маслянистое пятно. Вроде бы ничего опасного. Но только попади туда… сотрет, а