Бешеный сапер. Часть I. Анатолий Викторович Давыдчик

и были в пакетах, но почему-то опасались именно промочить их. Страха смерти не было, зато была злость на Фараду. Еще очень хотелось набить кому-нибудь морду.

      Нам везло – ночь стояла безлунная, иначе было бы без вариантов. Наконец, нарисовался мост, сверху явно слышались шаги.

      – Служба налажена, – подумал я. – Сука, а ведь нам шнуры запаливать…. Засекут, блядь.

      Мысли в панике разбегались. Хлопок по плечу, оборачиваюсь, Генчик склоняется к уху:

      – После запала – шнуры в воду, уходим по левому берегу, там навес. Понял?

      Киваю и подхожу к опоре. Ледяная вода не ощущается, просто жарко. Привязываю вещмешок к опоре, жду. Смотрю на еле различимый силуэт Гены, как махнет, то жжём. Ага, поднял руку, две спички в зубах, шнур первый на сгибе пальца, большим пальцем прижимаю головку спички к срезу шнура, второй шнур – дублер, прижал мизинцем. Все, взмах. Чиркаю коробком, есть щелчок, немного искр, откидываю коробок, от первого зажигается второй, бросаю в воду. Почему-то вспомнилось, что скорость горения ОШ в полтора раза быстрее в воде, чем в воздухе. Уже плевать на все, ломимся на берег, сверху крик и длинная очередь. Внизу взрыв, но не наш – граната.

      – Бегом!.. – Орет Генчик, мы щемимся, при этом понимая, что в ответ стрелять – это самоубийство.

      Сердце реально рвет грудную клетку, воздуха нет. И тут из темноты в сторону моста пошла лениво очередь КПВТ. Миша, родной ты, Мишка, чумазый пулеметчик, которого звали за кривоногость «лошадь убежала, арбузы потерял», несмотря ни на что отвлекает огонь на себя.

      С моста уже лупят в сторону БТРа, но там механик Леха Черных, медлительный в быту, а на боевых он – асс.

      Не успели вылезти, как грохнуло так, что взрывной волной чуть не посбивало с ног. Четыре взрыва практически слились в один. Сидим, дышим как кони, куда переться – хрен знает.

      – Саперы, саперы!.. – Из кустов полу-крик полушепот. В этот момент мы были готовы простить Мишке все, и то как он орал по утрам в палатке, и его вечное ворчание. Короче, если и есть на войне ангел, то он выглядел, как Мишка – потный, щербатый, кривоногий, но довольный до ужаса.

      – Миханя! – Заорал я в полный голос, и мы полезли обниматься.

      Очень довольный Мишка важно изрек:

      – За мной, одноразовые, – и повел нас сквозь какие-то кусты в ночь.

      Через минуты пять мы стояли мокрые, я – в разорванном маскхалате, но довольные возле БТРа.

      – Все парни по съебкам. – НИС, хоть и делает вид, что спокоен, но курит уже вторую подряд.

      Домой добрались быстро. Князь, молодец, вскипятил чайник и ждал нас. Когда сели пить чай, нас накрыло, хохот стоял гомерический. Каждый теперь воспринимал то, что было, через призму юмора. Казалось, что все это было не с нами, а с кем-то другим

      3. Находка.

      На следующее утро, не успев проспаться, мы стояли возле НИСа, подальше от роты.

      – Так, парни, где вы были или что делали, забыть к херам и все. Ничего не было, все поняли?

      – Да поняли… – ответил Фрол. – И часто такая байда будет?

      – Будет, – как-то мрачно пообещал НИС.

      Буквально