На дне. Юмористические рассказы. СтаВл Зосимов Премудрословски

его мать столько маринует и солит, что на роту хватит закусить.

      Отоварившись, мы направились к местному авторитету, родственнику, недавно освободившемуся из мест лишения пищевой свободы и передвижения. Изба у него была, как у многих, покосившаяся. Мы, согнувшись в пояснице, прошли в веранду и не разгибаясь вошли в хату. За столом сидел по пояс, раздетый, весь в наколках, тощий мужик по кличке Харя. Из мышц на его теле виднелись только кости.

      – -Здорово Харя. – поприветствовала моя хозяина не разгибаясь. Потолок видимо построен был для хоббитов и карликов.

      – -Здорово, коли не шутишь. —ответил гнусноватым беззубым тембром, бывший зэка. Я, не разгибаясь так же, как и моя подруга, стоял в дверях и ждал приглашения. – садитесь, раз пришли.

      – -Водяру будешь? – спросила моя.

      – -А чё, есть? – спросил Харя.

      – -Конечно, какой базар, вот. – радостно ответила моя и поставила на стол литровую бутылку водки.

      – -Ну, давай наливай. – взял пузырь зэк и распечатав налил себе в кружку. – проходите, садитесь, гости дорогие, будьте как дома. – предложил он и залудил с горла, а после запил из кружки. -Хааа!!! – выдохнул он и расширил глаза. – Только у меня, как мать похоронили, из закуски, шаром покати, ни хрена нет. Толька икра чёрная. Она у меня уже в горле торчит. Хотите, лезьте в погреб.

      – -Диатез, говоришь? – пояснил я.

      – -Чё?? – спросил Харя, – кто это?

      – -Это мой фраер, правильный и не судимый. – пояснила моя.

      – -А ты что за чудо? – так же дерзко спросил я зэка.

      – -Тихо, тихо пацаны не козыряйте. – успокоила моя и представила хозяина мне халупы. – Это мой родной дядя с двадцатилетней отсидкой.

      – -Двадцати пяти летней… – поправил Харя. – Ну че, лезь молодой в погреб?! Не будешь ведь бабу свою посылать?

      – -А чё? могу ия слазать. – предложила моя.

      – -Ваше дело. – сказал Харя и налил себе ещё водки. – Кружек больше нет. – и пододвинул её ко мне.

      – -Сиди, милая, я слазаю, а ты ночью отработаешь.

      – -Лады. – ответила моя.

      Я залез в подполье, зажёг спичку и обалдел; на полках стояло штук тридцать трёх литровых банок консервированной чёрной икры. Я достал две банки.

      Только мы оприходовали пол литра с одной кружки, по очереди, будто чифирь, как в дом вошли два участковых милиционера.

      – -Ну что, Харя? – наехали они. – не успел откинуться и уже кабана у купчихи спёр? Давай, собирайся, поедешь с нами.

      – -Зачем? – спросила моя.

      – -Давать признательные показания. Ты с ним хочешь, Василиса? – предложил жирный и мелкий мент.

      – -В принципе, можешь вместо него отработать. —добавил, тощий и длинный мент.

      – -А вот хер вы угадали!! – с ехидничал пьяный Харя, взял с подоконника молоток и два гвоздя на сто пятьдесят миллиметров и поочередно пригвоздил ими к деревянному полу свои стопы, не снимая тапок не морщась и, по всей видимости, не чувствуя боли.