Ричард Длинные Руки – бургграф. Гай Юлий Орловский

потемневшие от времени тонкие пластинки из слоновой кости.

      Я с интересом смотрел на эти диковинки, нечто среднее между костяными кубиками для игры в кости и настоящими картами, орудием шулеров и цыганок. Как упорно сопротивляется язычество, как пролезает в любую щель, маскируется, все это выдается за обогащение христианства, привнесения в него элементов иной культуры!

      Он заметил мой интерес, пальцы начали быстрее тасовать колоду, карты звонко стучат, словно кастаньеты в Кастилии на карнавале.

      – Сейчас, благородный сэр, посмотрим… Вытяните одну карту!

      Я вытянул из середины, он взглянул, брови поднялись.

      – Гм… возьмите еще…

      Улыбаясь, я вытащил еще костяшку. Брови предсказателя поднялись еще выше, глаза округлились. После паузы он сказал тихо:

      – Еще…

      Я вытащил третью и положил рядом с двумя. Он не отрывал от них глаз, лицо вытянулось, побледнело.

      – Что-то не так? – спросил я любезно.

      Он вздрогнул, перевел потрясенный взгляд с карт на меня.

      – Да все… несколько неожиданно… Никогда не выпадал такой расклад… А можно вас попросить вытащить еще одну?

      – Да хоть десять, – ответил я еще любезнее. – Почему не сделать для хорошего человека, если делать нужно так мало?

      Он побелел еще больше, когда я вытащил четвертую, положил ее рядом с первой. В глазах и лице читался откровенный страх.

      Я вспомнил историю одного известного астролога, который составлял гороскопы многих видных людей и в конце концов составил и для себя. В собственном гороскопе ему была начертана долгая жизнь и смерть на 78-м году жизни. Он успокоился, до той даты еще тридцать лет, но, когда она подошла ближе, начал готовиться к смерти. Наступил 78-й год жизни, но он чувствовал себя сильным, здоровым, ничем не болеющим. Месяцы последнего года шли один за другим, он начал дергаться, наконец настал последний день, за которым ему исполнится уже 79 лет. И тогда он, оставаясь верным ремеслу, покончил с собой.

      – А… еще?

      Голос его дрожал.

      Я вытащил пятую и положил рядом с остальными. На астролога было страшно смотреть, но, судя по всему, мужик всерьез верит в свое дело. Как тот сумасшедший, покончивший с собой, только бы его гороскоп оказался верен.

      – И что, – поинтересовался я, – предсказывает судьба?

      Я старался сделать голос как можно менее заинтересованным, но сам ощутил, что попался на крючок: все мы страстно жаждем заглянуть в будущее хоть одним глазком, увидеть грядущее пусть туманно, расплывчато, искаженно, но все же увидеть, чтобы как-то истолковать и получить преимущество над остальными.

      Он всматривался в карты так, словно они могли подпрыгнуть и вцепиться ему в лицо. Медленно пошевелил губами:

      – Большинство считает, что карты выпадают случайно… Вы, похоже, тоже так думаете.

      Я кивнул:

      – Не стану спорить.

      – Однако же… вы можете себе представить, что вы, взяв в руку камень и закрыв глаза, бросаете его изо всех сил и… попадете в единственный камешек в пустом