Пьесы. Кураж и шутки. Алексей Праслов

не нужна – такая картина!… Вот смотрел, смотрел, потом захрипел – хвать её! – и к времянке! А она в раж вошла – орёт, отбивается, дрыгает… Холмы её все напряглись, вздёрнулись от энергии и дрожат, как живые! Гляжу, Ванёк совсем озверел, даже зубы показал… Ну, думаю, щас жеребцом заржёт! Он её тащит, а лямки-то, лямки – ну, вожжи от сохи! – на ней, на Нюрке1 Ему бы отцепить, дак некогда – горит и чешется! И прёт! Плуг по уши в землю утоп, а он не чует… Какое там!?… Уже пена на губах! Прё-от! Борозда – хоть кабель в тыщу вольт прокладывай, ей-богу! И щас через неё падают… Добороздил прям до порога и, слава богу, зацепился. Ну, дальше я только по вожжам ориентировался… Они то натянутся – то ослабнут, то натянутся – то ослабнут… Ну, думаю, пошла работа! Так и расшатали плуг-то: вылез и концом кверху… Не знай, как порог-то цел остался!… Иль сковырнули?

      ГРИПУНЯ: (заливается смехом) Могём!… Вот, из ничего – история! Могём!

      ВАНЁК: Во, брехло! О, брехло!

      ВАСЬ ВАСЬ: А мы щас Нюрку спросим… (кричит) Нюркеа-а!

      ГРИПУНЯ: (тоже кричит) Лизавета-а! Ивановна-а!

      ВАСЬ ВАСЬ: Каво «Лизавета»?! Нюрка, чай… Давай, мужики, все!..

      Грипуня и Вась Вась зовут: «Нюрка! Нюрка!». Ванёк быстроскрывается в «мужском отделении». Из «женского» выглядывает Нюрка.

      НЮРКА: Чего надо?

      ВАСЬ ВАСЬ: Хорошо?

      НЮРКА: А?

      ВАСЬ ВАСЬ: Хорошо, говорю?

      НЮРКА: Ой, хорошо, дядь Вась, как летаешь!…

      ВАСЬ ВАСЬ: (кричит в сторону Ванька) Вишь, Ваньк, Нюрка говорит: аж летала на карачках-то! (Нюрке) Эт я про то, как он на тебе пахал.

      НЮРКА: Фу ты, дурак старый! (скрывается, но тут же выглядывает) Вась Вась?

      ВАСЬ ВАСЬ: Ну?

      НЮРКА: Ты хоть опилки-то выплёвываешь?

      ВАСЬ ВАСЬ: Каки опилки?

      НЮРКА: Как «какие»? Сколь зубы точишь, а опилки куда? Гляди, запоры замучают!

      Она скрывается за дверью, оттуда слышится громкий смех женщин. Смеются и мужики.

      ГРИПУНЯ: Вот, смеёмся… Это хорошо, что смеёмся! Целые, значит, живые! И банька что – хорошо! Вместе с грязью вроде как и дурь всякая выходит… А в дырки, заместо неё, воздух чистый заходит… Потому и легко, поди… Вот ты замечал когда: люди посля бани не злятся!? Первое время, хотя бы… Да?

      ВАСЬ ВАСЬ: (одевает рукавицы) Злятся.

      ГРИПУНЯ: Да?

      ВАСЬ ВАСЬ: (берёт тазик) У-у!

      ГРИПУНЯ: (торопливо) Вот мне и подумалось, что вместе с очищением телесным, надо провесть и очищение душ наших. Много там хламу ненужного и сраму накопилось!

      ВАСЬ ВАСЬ: (встаёт) Умный ты, Грипуня, всю жизню умный, а живёшь в дураках! Айда в парную! (уходит)

      ГРИПУНЯ: (задумчиво) Можить оно и так, но теперь уж чего разбираться?

      Из «женского отделения» выглядывает Райка.

      РАЙКА: Агриппа Савёлыч!… Парку бы!… Подмышки сухие!

      Из «мужского отделения» слышатся крики: «Грипуня, давай пару!» «Дыми, Грипуня, надоело на жопы глядеть!»

      ГРИПУНЯ: (так же задумчиво) Вот… И сплошная скабрёзность…

      РАЙКА: Чего «сплошная»?

      ГРИПУНЯ: Скабрёзность. Мат.

      РАЙКА: