Симулятор смерти. Михаил Монастырский

ырвавшийся из бездонной глубины поздней дождливой октябрьской ночи.

      Чесли обернулся и увидел перед собой пожилую женщину с ярко накрашенными блестящей помадой губами. Начёс её редких обесцвеченных длинных волос, торчащий во все стороны, ещё с начала восьмидесятых, выглядел чрезвычайно дерзко.

      Она стояла, опираясь спиной о стену дома, возле пристройки с разбитыми временем ступеньками, ведущими куда-то вниз. Невысокую, слегка сгорбившуюся фигуру женщины и её давно немолодое лицо освещала мигающим светом разноцветных лампочек вывеска со странной надписью «Симулятор Смерти».

      – Да, я вовсе и не собирался покончить со своей жизнью. Просто заблудился в неизвестном мне городе. Я сегодня прилетел часов пять назад и вот решил пройтись. А Вы отсюда? – указывая взглядом на мерцающую вывеску, спросил женщину Мур.

      – Ну, да. Я зазываю посетителей. Это моя работа.

      Женщина, продолжая разговор, одной рукой опираясь о кирпичную тёмно-красную стену, стала медленно спускаться вниз по каменной лестнице, в полной уверенности, что незнакомец следует за ней.

      – Слушай, Красавчик, всего лишь за какие-то вонючие пятнадцать баксов тебе Джон устроит прогулку на ту сторону. Она приостановилась на полпути вниз, убедилась, что Чесли идёт за ней, и продолжила разговор. – Оставишь все свои печали там и вернёшься обратно уже таким жизнелюбцем, что эта задница покажется тебе волшебным раем. Вот, вспомнишь меня, идём.

      И Чесли шёл за ней.

      Дойдя до металлической ржавой двери внизу лестницы, она открыла её на себя и, приглашая Мура пройти первым, сказала:

      – Чем больше к нам будет посетителей, тем скорее наш город научится жить по-новому. Кругом одни выродки и ублюдки! А ты, заходи.

      Чесли зашёл. За ним вошла и она, плотно изнутри закрыв за собой дверь на затвор.

      Тусклая единственная лампочка над головой крупного темнокожего мужчины, одетого в светлый бежевый лёгкий комбинезон, освещала небольшую комнату, стены и пол, которой были полностью выложены белым кафелем. Громила, внимательно оценив взглядом Чесли, представился: