Мода и гении. Ольга Хорошилова

составлен по всем юридическим правилам, и слова подобраны подходящие. Значит, упоминая ориентир, его автор должен был назвать этот ящик tamburo. Он же почему-то выбрал уличное словечко buco, хотя ящики для доносов народ именовал buсhi della verita («дырки правды»). Следовательно, аноним должен был привести это словосочетание целиком, чтобы случайно не ввести в заблуждение чиновников, ведь мало ли о каких «отверстиях» они могли подумать. И почему бы анониму, столь искушенному в жизни городских содомитов, не указать в качестве ориентира остерию «Буко», отлично известное и ему, и Офицерам ночи. Этим ориентиром он мог намекнуть на связь Салтарелли с «недостойными» гражданами.

      Непосредственно напротив улицы Ваккеречья и того места, где когда-то находилась пресловутая остерия, стоит башня Салтарелли. Она была разрушена в 1944 году, но часть ее средневековых стен сохранилась. А в XIII–XIV веках здесь жили богатые синьоры Салтарелли. Один из них, Лапо, стал поэтом, и Данте даже удостоил его упоминания в «Рае». Как именно были связаны два семейства, жившие во Флоренции в XIII и в XV веках, установить сложно. Но все же такие совпадения редко бывают случайны.

      Леонардо-кутюрье

ЛОЖЬ И ПРАВДА ФЛОРЕНТИЙСКОЙ МОДЫ

      Нам кажется, что современники да Винчи, все до одного, ходили в тяжелой османской парче, рыхлом венецианском бархате, китайских шелках, золотых цепях, драгоценных безделицах. Мы воспринимаем их по фрескам и роскошным портретам XV века. Они кажутся нам верными отпечатками той великолепной, блистательной эпохи. Однако доверчивые зрители забывают, что девушки и юноши на портретах одеты в особые свадебные облачения, в свои «костюмы чести», отредактированные или попросту придуманные художниками. Эти перегруженные драгоценностями и вышивкой одежды должны были возвеличивать своих носителей, сообщать об их богатстве, высоком положении в обществе, тонком чувстве вкуса. Но законопослушные флорентийцы выглядели не так и редко носили «костюмы чести».

      Мода была слепком тела человека. Люди эпохи Кватроченто считали ее опасной, сексуальной и грешной. С модой и телом жестоко боролись в городе Медичи. Костюмные аномалии и пороки (помпезную роскошь, щегольство) запрещали так же, как содомию или незаконную проституцию. Пламенные фанатики, к примеру Бернардино Сиенский, ставили между разодетыми «павлинами» и женственными «флорентийцами» знак убийственного равенства. На тосканских площадях они кричали о том, что мода – дитя дьявола, пугали геенной огненной, взывали дам к христианской совести, корили за то, что, забыв о душе, женщины тратятся на суету сует, на безделицы, одеваются в парчу, увешивают себя золотом и каменьями. «Это грех, это грех, это страшный грех», – гаркали черно-белые монахи. Но дамы отвечали им радужным блеском драгоценностей.

      Монахи не унимались, и законодатели тоже. Первые костюмные регламенты появились во Флоренции во второй половине XIII века. В XIV веке ввели санкции против истовых модников обоего пола. Если они носили дорогие ткани и украшения,