Серьга Артемиды. Татьяна Устинова

тоже! – бодро откликнулся Даня. – Папа приехал, и я потом долго на всякие идиотские вопросы отвечал.

      – И я! – радостно сказала Настя.

      Господи, как прекрасна жизнь!.. Как она… волшебна!

      – Ты решил попробоваться на роль?

      – Да ну-у-у, – Даня засмеялся. – Ромка пробуется, он где-то мечется на нервной почве, должно быть, опять в сортире. А я с ним, он один не может, боится. На самом деле я был почти уверен, что встречу тебя здесь.

      Он «был почти уверен» – это почти объяснение в любви, решила Настя. Не совсем, но почти!..

      Жизнь немедленно стала еще прекрасней.

      – Дай мне свой телефон, – распорядилась она, обретая уверенность. – А то мы опять потеряемся.

      Он продиктовал, она записала и подумала, что хорошо бы еще на бумажку записать, вдруг с телефоном что-нибудь случится!..

      – У тебя есть какая-нибудь бумага? Мне записать нужно!

      – Только книжка. Но в книжке записывать не дам! – быстро сказал он, спрятал книгу за спину и опять засмеялся.

      Настя посмотрела на него и тоже засмеялась – от счастья.

      …Они виделись только вчера, а казалось, это было давным-давно, и она почти забыла, какой он красивый. Как ему идет длинный нос, если только человеку может идти его собственный нос!.. Какие у него брови и волосы, словно немного обрызганные золотом! Какой он высокий, немного сутулый и удивительно… свой. Словно они знакомы давным-давно!

      – Так куда ты пробуешься?

      – В «ПТУ»! Здесь все в «ПТУ», по-моему.

      – А как же «Севрюжья доля»?

      – Что ты выдумываешь? – счастливым голосом спросила Настя. – Какая еще «Севрюжья доля»?! Есть «Девица со станицы», но в нее пробы завтра.

      – А ты завтра опять собираешься? – удивился Даня. – Я Ромке, между прочим, сказал, что завтра не пойду ни за что! Я больше не могу. Тут люди в такой истерике!

      – Так все роль хотят, – не поняла Настя. – Вон у тех, кто с листками, наверняка эпизоды, видишь?.. Вот бы и мне в эпизод попробоваться! А Ромка в массовку или в эпизод?

      – Мы в машине какую-то ерунду учили, – сказал Даня, подумав. – Он был отморозок, а я старушка. Он у меня пенсию отнимал.

      – Эпизод! – выдохнула Настя. – Он даже не учится еще, как это ему дали эпизод?!

      – Сидеть, между прочим, негде, – продолжал Даня. – И есть очень хочется. А где буфет, я не знаю.

      – Нельзя в буфет, ты что?! А вдруг вызовут!

      Павильонная дверь распахнулась, все вытянули шеи в ту сторону, и Настя тоже. Даже гул голосов немного утих. В коридор выскочила девушка с двумя подносами, уставленными чашками, бумажными стаканами, блюдцами и тарелками. Попой она толкнула тяжелую створку и, балансируя подносами, как жонглер-эксцентрик, помчалась куда-то. Все расступались перед ней.

      – Наверняка она знает, где буфет, – сказал Даня, проводив ее глазами. – Если следовать разумной логике. Чашки и тарелки явно из буфета.

      – Мы не пойдем в буфет, – твердо сказала Настя. – Мы будем ждать здесь!

      – Такова наша севрюжья доля, – легко согласился Даня. Он вообще легко соглашался,