Серьга Артемиды. Татьяна Устинова

что он там говорит, этот человек из параллельной вселенной?..

      – Ну, чтобы у нее были недостатки, проблемы, но не киношные, а как у людей.

      Тонечка искоса на него взглянула.

      …Да неужели? Великий продюсер хочет, чтобы сценарист написал про людей так, чтобы они были похожи на людей? Вот новости!..

      – Александр… – тут она напрочь забыла его отчество, позорище какое!

      – Называйте меня Сашей, – ни с того ни с сего брякнул продюсер. – А я вас стану называть Тонечкой. Вас редакторы так называют. Можно?

      Вот тут она удивилась. И посмотрела на него. И перестала жевать.

      – Можно, – сказала она осторожненько.

      …Что, вот прямо так – Саша и Тонечка?!

      Вот бы рассказать кому-нибудь!.. Только некому, а тем, кому можно рассказать, нельзя ничего рассказывать!

      Продюсер Александр Герман через пять, нет, через три минуты забудет о существовании сценариста Антонины Морозовой!

      Тонечка придвинула к себе кофе и тарелочку с пирожными «картошка». Два пирожных!.. И предложила великодушно:

      – Хотите?

      – Хочу.

      Они взяли по «картошке» и откусили.

      – Саша, – начала Тонечка, наслаждаясь каждой секундой происходящего. – Всякий раз, когда пишу сценарий, я пытаюсь убедить заказчиков, что люди в кино должны быть похожи на людей, дети на детей, дома на дома, и так далее! И мне еще ни разу не удалось, представляете! А сценариев я написала… много.

      – А… что мешает?

      Тонечка засмеялась:

      – Все в один голос говорят, что вы! Это не понравится Герману, Герман не подпишет такую заявку, под это Герман не даст эфирное время!..

      – Ах, вот в чем дело.

      – Ну, конечно! – Тут она воодушевилась. – Смотрите. Вот сериал, который на той неделе вышел. Я переписала сценарий двенадцать раз. Двенадцать, Саша, это не шутка!.. И каждый следующий вариант был хуже предыдущего! Я постепенно убрала оттуда все, что делает жизнь… жизнью. Сначала собаку – с ней много возни, ее неохота снимать. Ладно, хорошо, не будет собаки. Потом бабку. Бабка старая, некрасивая, никто не хочет смотреть на бабку, а все хотят на молодых. Не стало бабки, шут с ней! Потом осень пришлось переделать в лето, в сериале всегда должно быть лето, никто не хочет смотреть на осень!..

      Александр Герман засмеялся.

      – А что вы смеетесь? Я не выдумываю! Так и есть!.. Потом начались какие-то проблемы с режиссерами. Мне сто раз сказали, что мой сценарий настолько плох, что его никто не хочет снимать! Наконец-то нашли одного, вроде он согласился. И он переписал сценарий заново. Весь, от начала до конца!.. Он оставил только имена героев, а все остальное… переделал. Закажите мне еще кофе, Саша!

      – Да, конечно.

      – И все ссылаются на вас! Вы не дадите денег. Вы не дадите время. Вы не подпишете. Вы не разрешите.

      – Плохо дело.

      – Вот именно!

      – Пирожное еще попросить?

      – Да. Нет. Вообще-то я на диете.

      – А!..

      Из-за стены фикусов и пальмочек слышался буфетный гул и какие-то восклицания. Александр