Дерзкие забавы. Кристина Лорен

привлекательной. В ее пристальном взгляде я вижу нечто, чего не видел раньше, – какую-то глубину, которую она обычно прячет, как будто сегодня вечером какая-то преграда была сломана. Причина не в алкоголе – ведь я уже видел ее пьяной. И не в том, что она хочет секса – мы уже делали это раньше.

      Чем дольше Харлоу смотрит на меня, тем сильнее я чувствую, будто в груди у меня не сердце, а надувной плот, который она медленно наполняет воздухом. Моя грудь становится все шире, и шире, и шире.

      Я замечаю, что она нанесла новый слой блеска для губ в ванной, и ее губы поблескивают алым, когда она слегка улыбается:

      – Так мы собираемся драться?

      Это выводит меня из моего транса, и я беру ее за руку и притягиваю к себе, а потом веду ее в спальню, которая находится слева от меня. Комната пустая, если не считать кучи постельного белья, низкого комода и нескольких коробок в углу.

      – Кто, черт побери, оставляет пустые комнаты в таких квартирах? – спрашиваю я, оглядывая помещение с огромными окнами во всю стену.

      В этой квартире три спальни, и она раза в два больше моего дома в Ванкувере. Из окна открывается захватывающий вид на гавань, а вдалеке виднеется, по моим прикидкам, Коронадо.

      – Это комната Руби, – отвечает Харлоу, вставая у стены справа от меня. – Лондон унаследовала эту квартиру несколько лет назад. Руби уехала всего пару недель назад – сразу после того, как въехала Лола. Она отправилась на какую-то потрясающую стажировку в Лондон.

      Я оборачиваюсь к ней, запутавшись. Наверное, потому, что я пьян:

      – Руби… и Лондон?

      – Руби отправилась в Лондон, в Англию, – говорит она более медленно. – И да, я понимаю. Ее соседкой была Лондон, и она уехала в Лондон.

      Шуткам не было конца, как будто здесь были Эббот и Костелло. Она отрывается от стены и делает несколько шагов ко мне, глядя на воду за окном.

      – Они ищут новую соседку, так что если ты знаешь кого-нибудь, кто хочет сбежать от репрессивного режима в Канаде…

      – А ты не хочешь сюда переехать? – перебиваю я ее.

      – Я люблю свой дом. Мне нравится жить одной.

      Я киваю. Я тоже люблю жить один. Мой родной город не такой большой, как этот, – иногда мне нравится представлять, что я могу закрыть дверь и скрыться от всех.

      Но даже тысячи километров расстояния не помогают мне по-настоящему отгородить мои мысли от того дерьма, которое происходит сейчас дома. Телефон тяжелым грузом оттягивает мне карман, и я вынимаю его, чтобы положить на плоскую поверхность одной из коробок. Харлоу смотрит, как я это делаю, а затем делает то же самое: вытягивает телефон из кармана своей джинсовой юбки с рваными краями и кладет его вниз экраном рядом с моим.

      Я делаю шаг вперед, и она поворачивается лицом ко мне, закрывая глаза, когда я провожу рукой по ее шее и запускаю ее ей в волосы:

      – Черт возьми, ты пахнешь как мечта.

      – Да?

      Я киваю, но она этого не видит, ее глаза по-прежнему