Проделки недоучки. Сергей Васильев

– сострил я – надо мне будет диссертацию по лингвистике защитить.

      Потом мне пришла умная мысль, и между собой мы стали говорить на Общем языке. И стены имеют уши. Вот пусть дешифровщики и потеют, если что.

      Ещё Лана объяснила, что языки хранятся в особой области памяти и, пока я учил сотню тысяч слов Общего языка, и она и я проторили дорожку изучения. А в воде, при полном телесном контакте, при поцелуе, при эйфории и при полном доверии людей, один из которых снабжает кислородом другого – наш канал связи достиг огромной ширины, так что передать несколько миллионов слов получилось и за менее чем десять минут.

      А на берегу, когда я отблагодарил её за языки, у меня щёлкнуло в голове:

      – А ты не забеременеешь? А то шансов избежать зачатия у нас нет. И тогда война станет ещё труднее.

      Ланочка негромко мелодично рассмеялась:

      – У меня и критических дней настоящих не было ещё. И мне сказала Наставница, что, может быть, и не скоро случатся. Это у многих рас бывает.

      – И у кого?

      – У тех же вампиров, у драконов, у… – она задумалась.

      Я прижал её ручки над её золотистой головкой к траве.

      –Признавайся, не бойся – ты вампирша?

      Она испугалась, ойкнула и попыталась вырваться. Я продолжил:

      – Некромантия, клыки, шашлыки, нет детей долго…

      – Нет – пискнула Лана – Вампиры не любят солнечный свет. Не могут жить без крови. Мрачные. Умеют левитировать.

      – Ты тоже умеешь левитировать.

      – Я совсем немного, а вампиры могут левитировать высоко и далеко.

      Она взяла себя в руки и весело закричала:

      – Сейчас как нападу, как укушу!

      И укусила меня. За руку. Губами. Хотя и зубами бы не прокусила.

      Хотя она тут же и просветила меня, как будто догадалась, что я подумал, но вряд ли. Без разрешения она в мозги мои не лазила, и я влезание, конечно, чувствовал. Но, правда, она могла ловить образы, которые я случайно мог передавать – это от близкой духовной и не только духовной связи, как она объяснила недавно.

      – И не надейся, что я тебя не прокушу, в твоей броне кожи есть лазейка для меня на случай, если мне придётся тебя лечить, проникая внутрь тела.

      – Фигасе. И такое бывает?

      – Надеюсь, что не придётся, но, бывает, что и паразита надо вынуть, и сердце запустить замороженное, и наконечник стрелы вынуть, и кости по кускам собрать, и…

      – Хватит – рассмеялся я – А то сейчас придётся тебе мне искусственное дыхание делать.

      Она начала делать мне искусственное дыхание будучи прижатой мною к траве…

      Вернувшись в лагерь, мы приняли у зайца работу и я дал ему задание ушить пояс джинсов. Пиджак конечно мне шёл как Лане… нет, неудачное сравнение, ей всё шло. Не шёл мне пиджак. Но лучше заяц перекроить и перешить и не смог бы. Он и кроил метательным ножом. В общем длинноухий постарался.

      В пиджаке я выглядел не так заметно. Как довольно высокий и очень широкий мужик. Живот заяц сильно не ушивал. Незачем красоту зря