Записки на кардиограммах (сборник). Михаил Сидоров

мы – назубок.

      И разбухают во гневе.

* * *

      Порвал с корешем.

      Тяжелые сутки, переработка часа на три, ехал домой – мужик в трамвае засудорожил, в лифте сосед к жене попросил… Стянул кроссовки, упал поперек кровати, без душа и завтрака – звонок:

      – Слу-у-ушай, ты мне нужен как доктор…

      – Пошел на… уй!

      Обиделся насмерть. Поймет едва ли.

* * *

      Левел ап – когда начинаешь просыпаться за минуту до вызова.

      Сам.

      Ночью.

      Мистика!

      Очевидное – невероятное.

* * *

      Диспетчера опытны.

      – Нет такого дома по этой улице.

      Взрыв.

      – Да вы… Да я…

      – Паспорт откройте.

      Пауза.

      – Ой, да…

      Не часто, честно скажу. Но извиниться – еще реже.

* * *

      Начал обычно: чем болеете… последнее обострение… что принимаете? А в спину сказали:

      – Че… уйню спрашиваешь – лечи давай!

* * *

      Когда изобретут таблетку от «плохо», во врачах нужда отпадет.

      Совсем плохо – переломил об колено.

      Чуть-чуть – поскреб ложечкой.

      И в рот…

      – Дорогая моя, вам же шестьдесят лет. Вы прожили такую долгую жизнь – неужели не найти слов, чтоб описать собственное состояние?

      Не-а. Не найти.

      – Тупой какой-то… Ну, плохо – что непонятного?

* * *

      Принадлежность к прокуратуре объявляют еще в прихожей.

      И недоумевают, не встретив подобострастия…

* * *

      Что странно – многим сочувствуешь.

      Против воли порой…

      Многие негодуют — каллиграфий, похоже, ждали на бумаге ароматной. Иные пеняют на негатив. Толкуют «жесть!» и жаждут приколов – неистово, ненасытно. А по мне, так забавно: отрешился, бесстрастный, и смотришь, как утверждаются – кто во что…

      Продолжение

      Яд каплет сквозь его кору…

Наше всё

      В кафе – только ночью. Днем куражатся: жрете, мол, а там люди мрут! Или наоборот, уважухой задостают. Один вот недавно от полноты чувств предложил шаверму за ним доесть…

* * *

      Исцелили, раскланялись, жена пошла провожать, а он вдруг из комнаты:

      – НЕ ДАВАЙ ИМ НИЧЕГО!!!

      Фельдшер – девочка из училища аж расплакалась с непривычки.

* * *

      Храм. Пасха. Эпилептик. Судороги нон-стоп – глубокий статус. Кончилась служба, пошел народ. По нам, по больному, по батюшке… а тот, наивный, все подождать их просил да помолиться во здравие.

* * *

      Первая минута на скорой: ржут над коллегой – капали ночью, приступ был. Тычут пальцами в ЭКГ, рыдая от хохота, мне же, обескураженному, говорят:

      – И у тебя так будет. Лет через десять.

      Хмыкнул гордо, а зря.

      Как в воду глядели.

* * *

      Градоначальник узнала об очередях в поликлиниках.

      Грозила публичными казнями.

      – Ух ты! – сказали все. – Круто! Ну-ну.

      Очереди исчезли.

      Дня на два.

* * *

      … и бесконечные тридцатилетние сучки с головными болями.

* * *

      Допуск к наркотическим препаратам оформляют два месяца.

      Как минимум.

      Через