Ярослав Мудрый. Великий князь. Валерий Александрович Замыслов

все постройки основательно, крепко и красно, дабы веками творением рук умельцев любовались. (А сколь он еще возведет диковинных храмов и монастырей в последующие годы!)

      Жену Ирину он уже привел в новый дворец, кой был поставлен неподалеку от реки и подле дубового храма Ивана Предтечи, что на Опоках.

      Новое жительство князя народ окрестил Ярославовым дворищем, кое сохранилось на многие века и кое позднее станет любимым местом Александра Невского и других новгородских князей.

      Ремесленный люд нахваливал плотников и говаривал:

      – Ярослав своей калитой с древоделами расквитался, а князь Вышеслав на поборы терем ставил. Ярослав не захотел посадский люд обременять.

      – Нравом не тот. Редкий день к мастерам не заглянет. Лучшую долю сулит.

      – Покамест что-то не видно. Обещал бычка, а даст тычка.

      – Ну, ты это напраслину возводишь. Князь, чу, от дани норовит отрешиться. Дабы никаких пошлин от нас Киеву не шло.

      – Тяжеленько Ярославу приведется. Князь-то Владимир спуску не даст.

      Таковские разговоры по Новгороду давно шли, но Ярослав пока еще не решался бросить отцу открытый вызов. Надо было подготовить и купцов, кои в большинстве своем держались посадника Константина, тысяцкого и бояр, что коноводили на вече.

      Ярослав нередко вел с купцами беседы, но большого сдвига от них пока не ощущалось: торговые люди часто навещали Киев и ведали о силе великого князя.

      И все же разговоры с купцами не закончились даром. Как-то князь пригласил к себе Силуяна и спросил:

      – Ты все дни проводишь на Торговой площади. Кто самые богатые купцы в Новгороде? Не вощаники?

      – Вощаники, князь.

      – Пошлиной обложены и льгот никаких не имют.

      – Никаких, князь.

      – Собери мне их, Силуян. Задумка есть. Надо нам купцов на свою сторону перетянуть.

      – Да я тоже норовлю чем-то помочь тебе, князь. Слово давал. Старые купцы меня припомнили. И так и сяк судачим, но покуда купцы осторожливы, трудно их прошибить.

      Вощаников князь рассадил на втором ярусе дворца, в сенях, кои обычно заменяли гридницу и где князья принимали почетных гостей и послов. В сенях, как в самых парадных теплых палатах, постоянно стоял княжеский трон, здесь же собиралась дружина и проходили пиры.

      Никогда еще для вощаников не оказывалась такая честь.

      – Позвал я вас, господа купцы, не для почестного пира, а для основательного разговора, – начал Ярослав.

      – Да уж, почитай, наговорились, князь, – хмуро произнес один из старших купцов.

      – О прежних беседах вспоминать не буду, Мефодий Аверьяныч. О новом деле поговорим.

      Купцы переглянулись. Ишь ты, князь даже по отчеству торговых людей запоминает.

      – Все вы занимаетесь важным издельем – готовите воск, кой нужен каждому человеку, от бедняка до князя. На одни только новгородские церкви, как мне поведал епископ Иоаким, требуется десятки тысяч пудов. Вас около сотни вощаников. Но вы разобщены, и вас облагают пошлинами, кои приносят убытки.

      – И