Над Нейвой рекою идем эскадроном. Олег Немытов

конница, как и в прошлый раз под Костино, перешла на галоп. Роман скакал в первых рядах рядом с Малыгиным. Вот уже и околица! Ещё рывок – и они понесутся с победным «ура!» по улицам этого большого богатого села. Но тут резко застрекотали вражеские пулемёты. Казалось, что они бьют со всех сторон… Федорахин увидел, как кувыркнулся с коня командир. Сейчас же к нему бросился его брат Пётр. Неожиданно конь Романа споткнулся и, дёрнувшись назад, как будто на что-то наткнулся, а затем осел. Расстреливаемые со всех сторон наступающие красные повернули назад.

      – Держись за стремя! – крикнул Захар.

      По селу открыла огонь артиллерия. В следующую атаку Федорахин шёл уже в пехоте. Вся окрестность была усеяна людскими и конскими трупами. Такого побоища молодой крестьянин ещё не видел. Был бой под Нязепетровском, но там их, бойцов, было всего человек сорок…

      – Я на германской и не такого повидал, – ухмыльнулся Малыгин.

      К вечеру село было оставлено противником, но и красным приказали вернуться на оставленные ранее позиции.

      Глава 11

      На голубковском фронте

      Уже стемнело, когда Павел Другов вернулся домой из Рудного. Там прошло совещание командиров отряда, на котором также был заслушан рассказ Цветкова о бое в Невьянском. Жена, как всегда, долго попрекала мужа:

      – Ну, чего тебе не живётся? Мы беднее Максимовых, за что нам воевать?

      Павел резко её оборвал:

      – Большевики нам и не дадут подняться. Ведь забирают всё, даже то, что мы на семена заготовили.

      Кто-то забарабанил в ворота. Другов вышел. Перед ним стоял Павел Шестовских, чуть сзади стоял разведчик Никон Немытов, держа двоих человек под прицелом трёхлинейки.

      – Кто такие? – всматриваясь в пленных, спросил командир Голубковской дружины.

      – Иду по улице, кусты шевельнулись, а ветра нет. Ну, думаю, не иначе как с бабами кто-то из наших шалит… Если бы не война, так и прошёл бы… Дай, думаю, пужну! А ну, говорю, вылазь, гранату бросаю, если не вылезешь!

      – Да мы бы тебя застрелили и убежали бы, если б чужой был! – нарушил молчание один из парней.

      – Ты, кажется, Федорахиных будешь? – спросил Павел.

      – Он самый, – подтвердил Шестовских.

      – Оружие отобрали?

      – Отобрали, – ответил Шестовских.

      – Обыщи ещё раз! – приказал Другов и обратился уже к красным разведчикам:

      – За что воюете-то? Мы хоть за землю, за свой хлебушек, а вы?

      – Так вышло, – буркнул Роман Федорахин.

      – Переходите к нам! – предложил Шестовских.

      – Знать бы ещё, что меня наши за поджог простят, – опять пробурчал Федорахин.

      – Вот-вот! Я бы этого Гошке Тюсову отдал! – бросил с усмешкой Никон.

      – Девица-красавица замешана? – спросил Другов.

      – Жена Гошкина, – опять с усмешкой поправил Немытов.

      – А ты что молчишь? – обратился командир Голубковской дружины ко второму парню.

      – Я бы перешёл, да у меня семья у большевиков в заложниках в Нижней Синячихе