Импульс, приходящий извне. Хельга Стрекот

тщательно записывал сведения о трупных пятнах на нижележащих частях тела, степени охлаждения, выраженности трупного окоченения и, собственноручно, на ощупь определил температуру подмышечных впадин, стараясь не изменить выражение своего лица и положение тела потерпевшей.

      Наблюдая с тоской за происходящим, Ульяна как–то сникла и потеряла дар красноречия. Очевидно, что вид трупа отрицательно влиял на ее художественное восприятие действительности, способность мыслить и рассуждать логически.

      – Лейтенант, разрешите покинуть вас? Мы обещаем, что не заснем, где уж тут, и появимся по первому вашему зову, – заверила я представителя правопорядка.

      Процессуальные действия и печальный вид подруги начали действовать удручающе и на меня.

      – Конечно, можете идти, но скоро подъедет следственная бригада из города. У следователя явно будут к вам вопросы, – предупредил Иван.

      Мы благоразумно ретировались.

      – Вот попали, как куры во щи! – шептала мне Ульяна в отчаянии по дороге к дому. – Ничего не знаем, никого не видели, ничего не слышали, а получаемся главными свидетелями! Так недолго и в круг подозреваемых попасть. Читала я про то, как дела у них сейчас «раскрываются».

      – Улечка, не драматизируй. Будем надеяться, что не все следователи – болваны.

      – Ага. И что нам повезет, – неуверенно произнесла Лосева. – И кто эта бабенка? И чего она тут нарисовалась?

      Мы вернулись в дом, но ненадолго. Настойчивый стук в дверь помешал нашим рассуждениям о происшествии. На пороге перед нами возник усатый блондин в штатском. Усатый блондин представился капитаном полиции, следователем Дурневым Поликарпом Матвеевичем, которому было поручено вести дело. Следователь попросил наши документы. Пока он переписывал наши паспортные данные, сличал фото с оригиналом, мы таращились на него как баран на новые ворота. Вернее, как две овечки. Вздыбленные усы следователя – это нечто!

      – Колоритный персонаж! – прошелестела Ульяна мне в ухо.

      Телефон уже был у неё в руках. Я кожей чувствовала желание Ульяны запечатлеть этот экспонат для потомков.

      Покончив с документами, полицейский приступил к допросу. Вернее, он перешел в наступление.

      – Вы обнаружили труп? – резко обратился ко мне со знакомым вопросом капитан Таракан, как я мысленно его окрестила.

      – Мы! – также «знакомо» ответила я.

      Брови, как и усы, предположительно сорокапятилетнего Таракана, поползли недоуменно и надменно вверх. Мой ответ заставил блондина насупиться и призадуматься.

      – Кто «мы»?

      Ульяна подошла вплотную. Она все же умудрилась сфотографировать Таракана. Незаметно.

      – Мы! – повторила я свой ответ.

      – Ну хорошо, кто из вас первым увидел её?

      Уля подняла руку, как на уроке. Блондин явно обрадовался.

      – Как давно вы знакомы с потерпевшей? Были ли у вас конфликты или общие враги? – напор с которым он обрушился на