Авенир. Наталья Эзер

взглянула в сторону иллюминатора.

      – Это часть нашего существования. Мы находимся в космосе, поэтому нам часто приходится сталкиваться с потоками метеороидов и осколками. Экранирующее поле и лазерные пушки в некоторой степени обеспечивают защиту от космических тел, но в случаях, когда плотность метеороидного потока высока, происходят такого рода вещи. Поэтому у нас круглосуточно дежурит ремонтная группа из дроидов и техников. Они выходят в открытый космос и восстанавливают обшивку станции. В прошлом месяце в момент такого удара погибла дюжина человек, два десятка попали в медсектор. Мы потеряли значительный запас воздуха.

      Радим подошел к иллюминатору и всмотрелся в бездонный сумрак космоса. В безвоздушном пространстве сверкающей россыпью прокатились многочисленные вспышки, и тогда в их свете юноша увидел хаотично несущиеся на станцию осколки космических тел. Они налетали один за другим на защитное поле, вызывая тем самым его всплески и кратковременное свечение, после чего разрушались. Однако часть космических странников стремительно преодолевали защитный экран, и тогда по ним принимались строчить фотонные пушки. Пространство вокруг космического поселения напоминало поле боя. По корпусу станции то и дело бродила мелкая дробь, в помещении дрожал свет.

      В груди Азарова что-то сжалось. Он вдруг почувствовал уязвимость и императрицы и самой империи. Какой бы властью ни обладала эта женщина, сколь бы стойким ни был ее характер, перед силами космоса она и ее народ были беспомощны. Юноша обернулся и молча наблюдал, как Дея уговаривала мучающегося от боли Оттера показаться врачу, но тот наотрез отказывался, аргументируя это несерьезностью ушиба. В общении их чувствовались долгие отношения, невероятно укрепившиеся с годами. Себастьян мог позволить себе неформальное общение с правительницей с глазу на глаз или в тесном кругу; более того, он считал себя в праве наставлять ее, подобно отцу, и Радау выслушивала его, очевидно, не всегда соглашаясь с услышанным.

      Послышался писк коммуникатора. Оттер сообщил по каналу связи, что «Астра в норме», вероятно, дав таким образом отбой Службе охраны Ее Величества. Между тем поток метеороидов начал истощаться, звук тревоги стих. Из настенных динамиков донесся голос, сообщивший о полученных повреждениях и о введении ограничений перемещения жителей по территории станции. Итог походил на разрушения после атаки вражеской эскадрильи. Пилот встретился с Радау взглядом. Удивительно, но в ее глазах не было страха, в ней не было суетности, чувствовались лишь досада и усталость. Физик начал колебаться, размышляя над просьбой императрицы задержаться здесь. Почувствовав это, Дея оставила советника и подошла к летчику.

      – Радим, ты сможешь нам помочь, хотя и не подозреваешь об этом, – тихо произнесла она. – Мы ни коим образом не собираемся отрезать тебя от друзей, ты увидишься с ними и вернешься домой, но я прошу от имени всей империи хотя бы выслушать меня! Радим подошел к иллюминатору и всмотрелся в бездонный сумрак космоса. В безвоздушном пространстве сверкающей россыпью