S.O.S: Sборник Oбреченного Sчастливца. AnaVi

ошарашены и даже, в какой-то степени, обескуражены моим появлением, что немало радует мое самолюбие. Не стоит делать такие лица, будто я предатель. На предателей смотрю я! А мое спокойствие и радость при приветствии и общении с вами – это очередная моя маска! Маска, с которой я попрощаюсь сегодня же.

      Их губы шевелятся. Они что-то говорят, но я не слышу. Пару фраз мне удается разобрать по губам. Они пытаются узнать, что происходит и почему я их сюда позвала. Занятные вопросы, на которые я, увы, не хочу давать ответы. Я лучше покажу их.

      Задроты! Мокрые и гнилые крысы, привязанные к интернет-сетям. Теперь ВЫ пойманы в эти сети утренним сообщением: «Нужно поговорить. В нашей аудитории».

      Всегда опаздывающие на полчаса, на пары, явились, чуть ли не первыми. Поздравляю, хоть здесь вы успели запрыгнуть в последний вагон поезда!

      Непонимание отражается на ваших лицах. Вас заинтересовало мое молчание? Просто не хочу говорить! Не хочу общаться с вами! Не хочу быть вашим последним воспоминанием!

      Открываю сумку и, изъяв чехол, сразу перехожу к делу. Ваши глаза распахиваются больше с каждым разворотом, а мои губы растягиваются в улыбке. Вы уже поняли, что это! Отлично. Объяснять не придется.

      Закручиваю на стволе глушитель и навожу пушку на первых попавшихся девчонок. Прекрасно! Две наркоманки. Продавцы смерти. Вам было так весело. Вас разрывало от смеха при каждой затяжке на паре. Две лошади. А теперь разорвет меня, при виде ваших остекленевших глаз и холодных тел.

      – Поцелуйтесь! – коротко и понятно. Я заговорила! Вы шокированы, я снимаю пистолет с предохранителя и подхожу ближе, уперев холодное дуло в теплую шею. – Вам же так нравилось выставлять свои лейзбийские фото в сети, так давайте на бис. Еще раз! Для всех!

      Курок щелкает, и вы начинаете что-то орать. Я вас огорчу, но ваши крики для меня – ничто. И будто в подтверждении я отвожу руку в главного крикуна и пробиваю голову одной пулей. Остается четырнадцать! Его глаза так и остаются распахнутыми от шока, а мышцы рта медленно расслабляются и захлопывают челюсти. Так лучше. Так тише. Люблю тишину. Присутствующие замолкают, не в силах отойти от ужаса и боли от потери друга, а я снова перевожу руку на девчонок и мило улыбаясь, повторяю свое… требование? Именно! Требование! Просьбы для них – пустой звук, как для меня пустой звук их просьбы о пощаде.

      Из ваших глаз льются слезы. У вас истерика. Я даже уверена, что вы материтесь и спрашиваете, за что? Я не обязана отвечать, если вы не поняли этого в начале! Я не воспитатели в детском саду и не буду по сто раз талдычить одно и то же!

      Два парня все-таки осмеливаются встать и подойти. Они даже попытались отнять у меня пушку и лишить меня равновесия, ударив по коленям, но, увы, у меня реакция куда лучше их. Удар локтем в лицо и подсечка под ноги – лишает равновесия одного, а второго заставляет сесть на колени пуля. Тринадцать!

      Я вижу, как рты остальных раскрываются в крике ужаса. Я даже уверена, что их голос срывается на писк. Тушь размывается по щекам. А для меня