Вонгозеро. Яна Вагнер

к колонке, Серега, не будем задерживать человека, – как будто за нами стояла очередь.

      В дополнение к пустым канистрам, которые были у нас с собой, мы наполнили еще шесть – четыре дизелем и две – бензином, больше в микроавтобусе не было. После завершенной бизнес-операции охранники были настроены благодушно и потому позволили нам задержаться на освещенной пустой площадке, чтобы найти для канистр место в наших и без того перегруженных машинах. Для этого всем нам пришлось выйти. Марина освободила девочку из плена детского сиденья, отнесла ее к краю площадки и, сев рядом с ней на корточки, принялась расстегивать на ней комбинезон. Один из автоматчиков подошел к Лене, выгружавшему вместе с Сережей из Лендкрузера какие-то тюки и коробки, и протянул ему что-то на открытой ладони в черной вязаной перчатке:

      – Мужик, вот ключ, возьми – у нас там справа кабинка туалетная, вообще-то не положено, конечно, да ладно – пусть сходят девчонки ваши с детишками, не в поле же, холодно.

      Марина тут же подхватила девочку на руки и быстро скрылась в синей пластиковой кабинке, действительно оказавшейся неподалеку; Ира идти отказалась – она застыла на самом краю площадки, одной рукой плотно прижимая к лицу маску, а второй – крепко вцепившись в плечо мальчика. Человек, принесший ключ, направился было к ней и начал что-то говорить, но она отшатнулась и быстро замотала головой, не произнося ни слова, и он отошел, пожав плечами.

      Мне снова смертельно захотелось курить – почему-то это желание всегда становится особенно острым именно на заправках – с незажженной сигаретой в руке я пошла к обочине, где все еще стоял первый автоматчик. Когда я приблизилась, он чиркнул спичкой и протянул ее мне, прикрывая от ветра в ладонях, – маску пришлось сдвинуть под подбородок, и я очень надеялась, что Ира этого не увидит; какое-то время мы молча курили, глядя на безлюдное шоссе, а затем он спросил:

      – Ну, что там Москва? Карантин ведь не сняли еще? – И я тут же поняла, что сейчас совру этому человеку, который еще ничего не знает о гибели города, разбежавшихся кордонах и не представляет себе, во что неизбежно превратится эта тихая дорога в ближайшие дни, – совру, потому что за спиной у меня – три наших распахнутых, беззащитных машины, потому что Марина в своем белом швейцарском лыжном костюме унесла девочку в кабинку за углом, а эти вооруженные люди только что, возможно, обменяли свой последний шанс на спасение на кучку бесполезных бумажек, которые им, вероятно, уже не пригодятся. Волна, подумала я и пожала плечами – как можно более равнодушно:

      – Да нет, вроде не сняли. Мы из Звенигорода едем.

      Головы он не повернул и, продолжая смотреть на дорогу, задал еще один вопрос:

      – А куда едете, если не секрет? Таким караваном…

      – Аня! – громко крикнул Сережа. – Ну где ты там, поехали, пора уже! – И я с облегчением бросила недокуренную сигарету себе под ноги, после чего, не говоря больше ни слова и не оглядываясь на оставшегося на обочине человека, торопливо зашагала к машине, потому что ответа на этот его вопрос