Девочки с острыми шипами. Сьюзен Янг

взглянув на Марчеллу и Бринн. – Им не обязательно спрашивать. Однажды профессор Левин сказал мне, что, если бы моя юбка была хоть немного короче, мужчины ожидали бы от меня непристойного поведения. – Она смотрит на меня. – Может, на тебе была слишком короткая юбка?

      – Я так не думаю. Я ношу предписанную длину.

      Марчелла обдумывает сказанное, наклонив голову.

      – Ты рассказала Антону об этом парне? – спрашивает она. – Что он об этом думает?

      Мои щеки краснеют от стыда, потому что я вспоминаю, почему мне на самом деле не нравится вся эта история.

      – Антон не огорчился, но сказал, что прежде всего мне не следовало выходить на улицу с незнакомцем.

      «Парни есть парни, Мена, – сказал Антон в тот день, – о чем еще он мог подумать, если ты согласилась выйти из театра вместе с ним? В следующий раз веди себя достойнее».

      – Так что же случилось со смотрителем Томпсоном? – спрашивает Аннализа, по-прежнему с выражением отвращения на лице из-за мысли о том, что язык другого человека мог бы оказаться у нее во рту. – Он-то тут при чем?

      – После того как тот парень ушел, я вернулась в зал, – отвечаю я. – Смотритель Томпсон увидел, как я вхожу, и, должно быть, заметил, что я выглядела… растерянной. Он взял меня за руку и вывел в фойе. Я рассказала ему, что случилось, и он потребовал, чтобы я вернулась в зал и никому об этом не рассказывала. Он был явно расстроен, так что я послушалась его, но заметила, что он направился к буфету.

      – Я точно не знаю, что случилось дальше, – продолжаю я. – Смотритель Томпсон исчез из школы на следующий день. Во время сеанса Антон рассказал мне, что смотрителя отстранили за то, что он угрожал сотруднику театра. Он выразил надежду, что я усвоила урок. Но я по-прежнему не вполне уверена, ради какого такого урока смотрителя Томпсона освободили от должности. К счастью, Антон не стал рассказывать моим родителям об этом случае, иначе они могли бы забрать меня из академии.

      – Мило с его стороны, полагаю, – кивнув, соглашается Сидни. – Он всегда делает так, как лучше для нас.

      – Он лучший, – мечтательно произносит Леннон Роуз.

      Все мы на мгновение замолкаем, пристально глядя на нее.

      – Держи свои фантазии при себе, Леннон Роуз, – провозглашает Аннализа, и все мы чуть не загибаемся от смеха.

      Леннон Роуз краснеет, последовательно сменяя пять разных оттенков, но, честно говоря, она ведь самая младшая из нас и уж точно самая невинная. Много раз она признавалась нам, что ждет не дождется замужества. На самом деле, у нее очень милые представления о любви. «Она по-настоящему романтична», – однажды сказал о ней Антон.

      Сидни толкает меня голой коленкой.

      – Ну, если урок заключался в том, что негоже приманивать молодых людей с помощью своей тяги к сладкому, то я бы сказала, что ты ничему не научилась. – Улыбнувшись, Сидни окидывает взглядом остальных девочек. – Жаль, что вы не видели Мену сегодня, – заявляет она. – Ее приятель с заправки так и вился вокруг нее.

      – Прекратите! – прошу я, но не перестаю улыбаться.

      – Я