Уинстон, берегись!. Фрауке Шойнеманн

– вот это будет точнее!

      – Вернер, но дело вовсе не в Беате!

      – Нет? – удивился профессор.

      – Нет. Дело в том, что никто в твоей семье до сих пор не знает, что мы вместе! Иначе Беата вряд ли стала бы называть меня уборщицей и относилась бы ко мне с большим уважением!

      Э-э-э, о чем это она? Признаюсь, я не совсем понимал, что Анна имеет в виду. Почему ей так важно, чтобы доставучая Беата знала, что они с Вернером пара? По-моему, чем меньше Беата о ком-то знает, тем лучше! Но по взгляду Вернера я заметил, что он-то как раз понял, что Анна имела в виду. Он сразу стал похож на человека, осознающего свою вину.

      – Ну… я… Просто я еще как-то не успел, э-э-э…

      Что за жалкий лепет! На Вернера это совсем не похоже! Что-то тут не так!

      – Я не верю тебе! – перебила его Анна. – Знаешь, что я об этом думаю?

      Вот это очень интересно! Ведь я, в отличие от Спайка, живу не с пухологом, а с профессором физики. Чтобы узнать, о чем люди думают, чаще всего мне приходится ждать, пока они сами об этом скажут.

      – Э-э… нет… И что же?

      – Я думаю, ты меня стесняешься, потому что я всего-навсего экономка.

      Вернер широко распахнул глаза и стал хватать ртом воздух. Кажется, Анна ошиблась в своем подозрении.

      – Ласточка моя, что ты! И как тебе только в голову такое пришло?!

      Вместо ответа Анна судорожно сглотнула, и я заметил, как в ее глазах появился какой-то подозрительный влажный блеск. Уж не слезы ли это? Святые сардины в масле! Насколько мне известно, взрослые люди плачут крайне редко. Значит, положение серьезное!

      Тут в разговор вмешалась бабушка.

      – Не хватало еще моей дочеррри выслушивать гадости от этой женщины! – недовольно произнесла она с грозным раскатистым «р». – Вернер Хагедорн, Анна крррасивая и очень умная! Настоящая коррролева! Будьте любезны так с ней не обррращаться!

      Мяу! Бабушка прямо-таки вошла в раж! Я осторожно выглянул из-под моего наблюдательного поста, чтобы проверить, не пошла ли у нее еще пена изо рта. Но, к счастью, до этого пока не дошло. Впрочем, Вернер стоял с таким видом, словно ему только что дали пощечину.

      – Но госпожа Коваленко! Я совершенно шокирован – Беата оскорбила Анну?! Разумеется, это совершенно недопустимо! Да что же она такого сказала?

      – О, пожалуйста, можешь сам послушать! – Анна схватила со стола телефон и протянула ему.

      Вернер нажал кнопку, и мы все услышали сообщение, оставленное Беатой на автоответчике:

      – Вернер, это снова Беата! Знаешь, это уже ни в какие ворота не лезет: бросать трубку только потому, что я критикую твою уборщицу. Правда глаза колет, так получается? Ну ладно, допустим, эта женщина нас не травила – но уборщица из нее все равно никудышная! На всех подоконниках пыль. Я в воскресенье сама проверила! Мой тебе совет: выстави эту даму за дверь и найди новую помощницу по хозяйству!

      Вернер просто задохнулся от возмущения. Было слышно, как он судорожно задышал, да я и сам не мог больше отсиживаться под диваном. Какая неслыханная