Революция муравьев. Бернар Вербер

что ты поешь?

      – У меня сопрано. Я в основном пою арии из Перселла, Равеля, Шуберта, Форе, Сатье… А вы какую музыку играете?

      – Рок.

      – Просто рок ничего не значит. Какой рок?

      Поль заговорил:

      – Мы восходим к «Genesis» начального периода, альбом «Nursery Crime», «Foxtrot», «The Lamb Lies Down On Broadway», вплоть до «A Trick of Tail»… Весь «Yes», особенно альбомы «Close to the Edge», «Tormato»… весь «Pink Floyd», в основном «Animals», «I Wish You Here», «The Wall».

      Жюли кивнула головой, что поняла.

      – Ах, вот что! Очень старый прогрессивный запыленный рок семидесятых!

      Замечание ее никому не понравилась. Видимо, это была их любимая музыка. Давид выручил ее:

      – Ты говоришь, пению училась. Может, попробуешь с нами спеть?

      Жюли тряхнула темными волосами.

      – Нет, спасибо. У меня с голосом проблемы. Была операция на связках, и врач посоветовал больше их не напрягать.

      Она оглядела каждого из присутствующих. На самом деле Жюли очень хотелось спеть с ними, и они это поняли, но она так привыкла всегда говорить «нет», что инстинктивно теперь отвергала все предложения.

      – Если ты не хочешь петь, мы тебя не задерживаем, – повторила Зое.

      Давид не дал спору разгореться.

      – Можно начать со старого блюза. Блюз, он же посередине между классической музыкой и прогрессивным роком. Импровизируй как хочешь, со словами. И голос не надо напрягать. Просто напевай.

      Все, кроме скептически настроенной Зое, поддержали его.

      Жи-вунг показал ей микрофон в центре сцены.

      – Не беспокойся, – сказала Франсина. – У нас тоже классическое образование. У меня пять лет пианино, но мой учитель был таким консерватором, что мне быстро захотелось заняться джазом, а потом и роком, только чтобы ему досадить.

      Все заняли свои места. Поль подошел к столу со звуковой аппаратурой и стал настраивать потенциометры.

      Жи-вунг начал с двухтактовых ударов. Зое поддержала его повторяющимися и нетерпеливыми басами. Нарцисс задал обычные блюзовые аккорды: восемь ми, четыре ля, снова четыре ми, два си, два ля, два ми. Давид повторил арпеджио на электрической арфе, а Франсина – на синтезаторе. Музыкальный фон был готов. Не хватало только голоса.

      Жюли медленно взяла микрофон. На мгновение время, казалось, остановилось, потом губы ее разомкнулись, подбородок расслабился, рот открылся, и она бросилась в омут.

      На джазовый мотив она напела первые пришедшие ей в голову слова.

      Зеленая ножка

      Ползет по дорожке

      Сначала голос ее как будто был глуховат; на втором куплете, разогревшись, голосовые связки дали больше мощности. Жюли постепенно заменила все инструменты, а Полю не понадобилось даже трогать пульт аппаратуры. Больше не слышно было ни гитары, ни арфы, ни синтезатора, в маленькой комнате раздавался только голос Жюли на фоне ударных Жи-вунга.

      Хрустящей улиткой всех угостиииииите.

      Она закрыла глаза и вывела чистую ноту:

      Ооооооооооооооо.

      Поль попытался подстроить усилитель, но усиливать уже ничего не надо было. Голос вышел за