Здесь стреляют только в спину. Сергей Зверев

спину. – Вот так и уходим – не помолимся, без завтрака?

      – День обещает быть жарким, Дарья Михайловна, – хмуро возвестил Боголюбов. – Если не верите, посмотрите на небо. Будем идти, пока не взмокнем. А там посмотрим. Ягодки в пути пощиплете.

      Пока я досыпала, тучи разошлись. Зима в этот год в Сибири выглядела глупо, а лето – странно. Зимой мы почти не носили тулупы, а летом погода отличалась стабильной непредсказуемостью: сухие вёдра и дожди с прохладой могли сменяться по восемь раз на неделе.

      – Кто-то в лес под утро ходил, по телефону разговаривал, – решившись, выдавила я.

      И правильно сделала, что решилась. Нельзя держать тайну в себе – не тот продукт.

      Шесть небритых физиономий и одна женская хмуро на меня уставились.

      – Не понял, – сказал Усольцев.

      – Ты с кем сейчас говорила, Дашок? – полюбопытствовал Борька.

      – Глючит, – пристально глядя мне в глаза, сказала Невзгода. – Плохо спала, вот и глючит.

      Командир многозначительно помалкивал. Он курил натощак дешевый «Престиж», яростно выдыхая дым уголком рта. Один из признаков наступающей подавленности.

      – В пять утра кто-то пошел в лес поболтать по телефону, – повторила я, – под видом отлить. Но говорил тихо, я ничего не слышала.

      – Кто ходил? – сняв с плеча амуницию, поставив ее под ноги и зачем-то оглянувшись по сторонам, спросил Сташевич.

      – Не знаю, – пожала я плечами, – туман был. А я за ним из любопытства пошла. А потом он назад подался, я струсила и в мешок спряталась.

      – Но голос-то чей? Ты же слышала его...

      – Да не слышала, – разозлилась я. – Он в кустах бормотал, пойди догадайся, кто такой.

      – Но голос, надеюсь, не женский? – покосившись на Невзгоду, предположил Липкин.

      – А я-то как надеюсь... – побледнев, пробормотала «разведчица».

      Я сумбурно восстанавливала в памяти обстоятельства происшествия. Клочья тумана, ползущие по лесу, вой ветра, заунывное однообразное бормотание. Краткое «понял»...

      – Нет, – сказала я, – не женский.

      – Что-то я не догоняю, – почесал бороду Антон Блохов. – О каком телефоне речь? Мы... где?

      Я тоже не совсем «догоняла». Приемо-передающих станций сотовой связи в радиусе пятисот миль находиться не должно. Здесь тайга, а не Красный проспект города Новосибирска. Говорил по рации? Но с кем?

      – С этим как раз понятно, – сдвинул брови Борька. – Спутниковая связь тем и хороша, что не требует дополнения вроде «оператора GSM».

      – Все равно не верю, – покачал головой Турченко. – Я горячо уважаю нашу дорогую Дарью Михайловну – за терпение, труд, выносливость и... да что там говорить – за чертовскую привлекательность, но уж больно она ударяется в мистику. Человек проходит мимо – не узнаёт. Человек идет обратно – опять не узнаёт. Слышит голос – не понимает, чей... Нет, господа, народ мистику не приемлет.

      – Не люблю как жанр, – поддакнула побледневшая Невзгода.

      – Согласен, подобные истории случаются только в книжках, – вбил в меня занозу Борька. –