Лагерь живых. Николай Берг

спит. А стоматологов у нас нет.

      – М-да… Подарочек… Учтите, если тащим укушенных или инфекционных больных, а вы меня не предупредили, будет очень плохо сначала мне, потом еще хуже вам! Нет возможности кому из пациентов обратиться и перекусать остальных?

      – Да не должны. На всех платки надеты, чтоб рта не открыть. Ну и присматривают друг за другом, разумеется.

      – Жидковатая защита.

      – А они вооружены. Частью. Кто повменяемее. И этот, с гангреной, сразу предупрежу – тоже с пистолетом… Но он пока тоже немного вменяем…

      – Подарочек…

      Из люка БТР высовывается злющая распухшая рожа, обмотанная какими-то тряпками, отчего похожа на футбольный мяч.

      – Эй ты, выкидыш свиной! Долго еще задерживать будешь?

      – Я врач. Мне нужно, чтоб все пациенты доехали живыми. Это вы две ночи не спали?

      – А то, твою мать, ты сам не видишь! Глаз нет, придурок?

      – Вы пока тряпки эти смотайте с себя. Там компресс?

      – Да ты очумел, живодер! Я же застужу еще хуже!

      – Там у вас компресс?

      – Ну да, со спиртом, чтоб грело!

      – Нельзя греть снаружи. Снимайте все. А насчет хуже – вы считаете, что может быть хуже? По-моему, уже некуда. Снимайте, снимайте!

      – Отвечаешь? – недоверчиво спрашивает бедолага и испытующе таращит запухшие глаза.

      – Отвечаю. И пошлите кого-нибудь за горячим чаем в термосе. И лучше не сладким.

      – Что, пить захотелось?

      – Нет, это вам – рот полоскать, пока едем. Лучше бы шалфеем, или корой дуба заваренной, или водой с солью и содой, но и чай пойдет, главное, чтоб горячий.

      – Ты что, серьезно? – всерьез удивляется новоиспеченный пациент.

      – Абсолютно. А сейчас я тебе таблеток дам.

      – Уже давали. Пару горстей, бнах!

      – Ничего, я правильные дам.

      Что ж дать-то ему? А вот «найз» и дам. И пару темпалгина. А вообще-то если б не кой-какой опыт – впору было б в штаны наложить. Пациент, съехавший с катушек, способен наворотить черт знает чего. Во время боевых действий раненые, случалось, и стреляли в медиков, потом объяснить не могли, почему это делали…

      А тут у пациента и автомат на плече, и крупнокалиберный пулемет…

      Таблетки взял. Съел без запивки. Судя по слезящимся глазам и выражению лица, готов на что угодно, лишь бы чуток отпустило. Пару ночей ходить по стенкам – это воодушевляет сильно.

      Посланный за чаем паренек оборачивается быстро:

      – Во! Лучше чем чай! Кофе с молоком! Сказал, что для больных!

      – Мудило! Я ж тебе внятно сказал – чай! В жопу тебе кофе! – ревет командир БТР.

      Влезаю в беседу, пока до смертоубийства не дошло:

      – Нормально, кофе тоже годится! Горячий?

      – Кипячий! – Это паренек говорит.

      – Тогда полощите рот – только не ошпарьте слизистые. Чтоб горячо, как терпимо. Но без ожога.

      Мужик с перекошенной мордой, а раздуло его качественно, что особенно заметно после того, как он тряпки смотал, смотрит подозрительно:

      – А ты точно врач?

      – В чем сомненья?

      – Да