Тайна убийства Столыпина. В. Г. Джанибекян

стал министром.

      В российской истории, как в любой другой, значится много маленьких штрихов, незаметных на первый взгляд. Их могут не знать действующие лица, современники и даже исследователи, изучающие ту или иную эпоху, ибо они не отражены нигде документально.

      Одним из штрихов было родство Сипягина и князя Мещерского, редактора пресловутого «Гражданина». Министр неосторожным образом ввел Мещерского к государю. Тот правителю понравился свежестью и оригинальностью мыслей. Последнее было несколько странным, потому что до протекции Сипягина государь и слышать не хотел о Мещерском и отзывался о нем весьма недоброжелательно.

      Так вот, за обедом, во время которого Сипягин доброжелательно отзывался о Плеве, как раз и присутствовал князь Мещерский, который отговаривал его от такой протекции.

      На этом рассказ о министре Сипягине можно было бы завершить, но необходимо упомянуть еще об одной детали, чтобы обрисовать другую личность. Читатель поймет, о ком идет речь.

      Когда Сипягин был главноуправляющим комиссией прошений, он вел дневник, в котором определил характер государя. Став министром, завел себе новый дневник – ежедневный. После убийства Сипягина в его кабинете побывал товарищ министра П.Н. Дурново, но ни одной бумаги не тронул.

      Потом в министерство примчался дворцовый комендант генерал-адъютант П.П. Гессе, ближайший из окружения царя, который попросил Дурново помочь ему разобрать бумаги покойного. Бумаги были разобраны: министерские переданы по назначению, личные – вдове Сипягина.

      Александра Павловна Сипягина спросила у Дурново, где же дневники ее мужа. Она считала, что они относятся к документам личным.

      – Их забрал Гессе, – ответил тот.

      Во время представившегося случая Александра Павловна поблагодарила государя и государыню за оказанное ей внимание. Государь сказал вдове, что ему переданы дневники ее мужа.

      – Я прошу разрешения задержать их на некоторое время, потому что они меня интересуют.

      Отказать государю в просьбе Сипягина не могла.

      Получить обратно записи оказалось делом трудным. Она вынуждена была обратиться к своему племяннику, графу Д.С. Шереметеву, флигель-адъютанту двора, просила, чтобы во время своего дежурства он напомнил государю о его обещании.

      Как-то она посетила государыню. Та, в конце визита, попросила ее обождать:

      – Вас хочет видеть государь.

      Появившийся Николай II вручил Сипягиной пакет, сказав, что с благодарностью возвращает мемуары ее супруга.

      – Они весьма интересны, – добавил он, прощаясь.

      Раскрыв дома пакет, Сипягина увидела, что ей возвращен лишь первый дневник, второго в пакете не было. Она вновь обратилась к племяннику, полагая, что вернуть второй дневник сможет лишь он – граф Шереметев был другом детства Николая II.

      Тот вначале обратился к Гессе. Услышав про дневники Сипягина, Гессе оборвал генерала:

      – Что вы носитесь с этими дневниками?

      После этой фразы их отношения стали натянутыми, Шереметев перестал разговаривать