Семейная сага. Сборник. Книга II. Наталия Смирнова

на его постель. Но как можно лечь в постель в грязной одежде, подумала я и отключилась.

      Я помню, как нас остановил гаишник. Я помню, как лежала в приемной на жесткой банкетке и просила пить. Бабушка поила из банки, которая была похожа на ту, в которой раньше мы сдавали анализы. Еще помню, как оказалась в кровати с высокими бортиками. Какая-то проволока тянулась от меня к палке. Я дернулась, она оторвалась, и на меня стало что-то капать. Позвать или нет, думаю я. Но тут кто-то подошел и поправил.

      Потом я очнулась в темной комнате. Свет небольшого ночника падал на спящего человека на стуле.

      – Папа, – шепотом позвала я.

      – Да, я здесь, моя хорошая.

      – Пап, мы где?

      – В больнице, – ответил папа.

      – Значит, я болею? Тогда не мог бы ты мне принести конфет? Батончиков.

      – Нет. Тебе нельзя больше конфеты. У тебя диабет.

      И тут же, как вспышка, воспоминание.

      ***

      Мне лет пять. Лежу на диване, болею. Рядом мама. Вдруг ни с того ни сего в голове всплыло слово «диабет».

      – Мамуль, а что такое диабет?

      – Болезнь такая, когда сладкое нельзя.

      – Что и батончики?

      – Да. И уколы себе колешь во все места.

      – И в живот? – спрашиваю я.

      – Да.

      – И в щёёё-ки?

      – Нет, в щеки не делают, – засмеялась мама, – не волнуйся, диабетом редко болеют. – Спи, а то температура поднимется.

      Мама поцеловала меня, укрыла пледом и вышла из комнаты.

      ***

      Так оказалось, что про диабет я уже имела представление, поэтому восприняла все спокойно. Даже то, что теперь нельзя есть сладкое. К уколам я тоже быстро привыкла, а вот то, что я не могла ходить, было странно. Папа на руках перенес меня в общую палату. Через несколько дней стал выносить меня на улицу гулять. Постепенно я набиралась сил и все-таки, благодаря врачам папе и бабушке, встала на ноги.

      Глава 7

      Месяц я провела в больнице. Папа был со мной постоянно. Даже когда объявили карантин. Сказал, будет учиться делать мне уколы, что на работе взял отгулы на это время. Наступил день выписки. Заведующая пригласила папу в кабинет, а меня попросила подождать в коридоре.

      – Вы же понимаете, – помолчав начала врач, – Девочка перенесла тяжелейший кетоацидоз. Ее печень и поджелудочная в плачевном состоянии. Строжайшая диета. Ни какого спорта. Ни каких экзаменов и ВУЗов. И вот еще что… не надо готовить ее к семейной жизни. Беременность для нее равносильно смерти. Хотя вряд ли она доживет до этого возраста. Оформляйте инвалидность и – на домашнее обучение.

      Бледный и подавленный вышел отец из кабинета и прошептал:

      – Это мы еще посмотрим.

      Дома папа достал большую тетрадь в коричневой обложке и записал: «Аленку выписали домой!» Еще в больнице он стал вести дневник, сделав таблицу на разворот тетради. Как я чувствовала, как вела, что и сколько ела, какой