Семейная сага. Сборник. Книга II. Наталия Смирнова

уехал, и в усадьбе стало снова тихо. Наталья Михайловна проводила свои дни в разговорах с дочерью, которая изо всех сил стараясь не показывать своей материнской тоски. Сердце матери болело за любимого сына, с которым его разлучили насильно. Но она смирилась, значит так и должно быть, Павлуше это пойдёт на пользу.

      Мария была по-прежнему молчалива и задумчива. Она, если не была в церкви, то сидела в саду с книгой. Библия и Жития святых, вот что её сейчас интересовало. Если она заводила разговор, то он непременно сводился к спасению души и бренности нашего мира.

      Одна её фраза очень обеспокоила мать.

      – Я не вижу смысла в праздности своей жизни. Никакой пользы я не приношу, ни людям, ни Богу. Монахини хотя бы молятся денно и нощно о спасении душ, – говорила Мария, прижимая Библию к сердцу.

      Анна Дмитриевна поделилась было с матерью своими опасениями, но та заверила её, что это всё пустоте, перебесится мол.

      Начали присматривать для Марии жениха, но выбор был не в пользу последних. Девушка вела очень замкнутый образ жизни, и если удавалось уговорить её навестить кузину Ольгу в городе, то после этих визитов Мария замыкалась ещё больше. Разговоры о замужестве её не столько смущали, сколько приводили в раздражение.

      – Папенька, ты знаешь, я очень беспокоюсь за Марию, – поделилась своими опасениями Анна.

      Дмитрий Николаевич отложил газету, внимательно посмотрел на дочь.

      – Да? Мне казалось, что кто-кто, но Мария доставить беспокойства не может. Она не Павел.

      – Ах папенька, ну что вы так о Пашеньке, – сдерживая слезы, говорила Анна.

      – Ладно, это всё пустоте. Так что Мария? Чем она тебя беспокоит?

      – Она очень часто говорит о монастыре. Не собралась ли она постричься.

      Дмитрий Николаевич очень любил внучку. Ему нравилось вечерами, сидя на веранде, и слушая соловьев, беседовать на разные темы. Гюго, Достоевский, Толстой, её любимые авторы. Они могли часами обсуждать «Отверженных» Гюго, и Дмитрий Николаевич не переставал удивляться аналитическому уму внучки.

      Новость о монастыре не удивила генерала, а скорее наоборот. Ему стало не много грустно от того, что уйди Мария в монастырь, ему и поговорить будет не с кем в собственном доме.

      Глава 6

      Прошёл месяц. Наступило лето. Цветущую сирень сменило цветение липы. Усадьба Гдадышевых тонула в аромате липового цвета.

      С утра царила суета. Глаша бегала с половой тряпкой из комнаты в комнату. Наталья Михайловна суетилась на кухне, раздавая кухарке указания:

      – И главное изюма не клади, Иван Борисович, страсть как его не любят.

      Иван Борисович Котиков отставной генерал, старинный приятель Дмитрия Николаевича, возвращался с Кавказа в своё родовое поместье.

      Эх, будучи молодыми гусарами, каких только вольностей они не творили. Дмитрий Николаевич сидел в своем кабинете, и мечтательно улыбался, вспоминая молодость.

      «Иван, Иван, я помню, как ты в карманы моего выходного мундира насыпал козьего помета», – смеялся, своим воспоминаниям Гладышев.

      К воротам