Храбр. Олег Дивов

и не поняли. Руки ей заломали да по морде надавали. Морда страшная… Отпустили потом.

      – Когда – потом?

      – Ну… Потом.

      – Одно слово – бояре. – Илья неодобрительно покачал головой. Заметно было, что он Луке не верит.

      – Да какие мы бояре.

      – Будете.

      – Это, конечно, вероятно. Так что же, Илюша?

      – Василий! – позвал Илья.

      – Ась?!

      – Отниму шубу, – пообещал Лука брату. – Сколько можно спать?

      – Ну-ка отними!

      – Смотрите. – Илья встал. – Старый волот дерется так.

      Илья чуть присел, немного развел в стороны руки и оскалился. Братья Петровичи запахнулись в шубы, будто отгораживаясь, их челядь ступила от костра в тень. И лишь Микола Подсокольник подался вперед, поедая глазами своего «дядю». Приняв звериную боевую стойку, Илья заметно переменился. Теперь он был похож на кого угодно, только не на человека.

      – Когда волот прёт на тебя, он не сворачивает, идет прямо. И делает так. – Илья схватил воображаемого противника обеими руками, притиснул к груди. – Считай, ты уже весь поломанный. И тогда он зубами рвет.

      Илья несколько раз с лязгом куснул воздух. Получилось убедительно.

      – Если ты на волота сам выскочил, он может тебя отбросить. – Илья руками толкнул перед собой. – Полетишь кубарем. Тогда сжимайся в комок и катись по земле. А не то шмякнешься – дух вон. Волот напрыгнет и загрызет.

      Петровичи, застывшие истуканами внутри своих теплых шуб, дружно поежились.

      – Бойтесь захвата. Пальцы у волотов очень сильные. Если тварь вцепится в руку, считай, она сломана. И оружие должно быть обязательно с темляком. А то вырвет, и в тебя же швырнет.

      – Меч-то не вырвет, – бросил Василий пренебрежительно.

      – Еще как вырвет. Останется без пальцев, а ты – без меча. Тут он тебя здоровой рукой и пристукнет.

      – Ну-ну…

      – Рогатина?.. – деловито спросил Лука. – У нас есть.

      Илья задумался.

      – Нет, – решил он. – И хотелось бы, и боязно. Волот не медведь, у того лапы намного короче. А этого насадишь на рогатину аж по самый перехват, тут он тебя и достанет. Рубить лезвием тоже неудобно, вдруг уловит копье за древко. Ты уясни, брат Лука, волот в драке либо отбивает тебя подальше, либо цапает и дергает к себе. За что поймает, за то и тянет. Даже щитом закрываться нельзя – ухватит волот край щита, не стряхнешь. И чего тогда делать?

      – Уяснил…

      – И есть у них особенный удар, смотрите, – Илья подобрал руку к груди, отвел назад локоть. – Кулаками они не бьют, не умеют. А бьют вот этим местом. Не ладонью, а ниже. Х-ха-а!

      Длиннопалая кисть стремительно метнулась вперед и ударила воздух основанием ладони.

      В темноте кто-то громко шмякнулся оземь.

      – Ты чего?! – удивился Илья.

      – С перепугу, – отозвался холоп Петровичей.

      – И чем он особенный, удар этот? – Лука недоверчиво хмыкнул.

      – Да есть мысль у меня… Думается, из-за него слухи ходят, что волоты – нечисть.

      – Объясни.

      – Ну