Ночной разговор. Рассказы. Александр Гусаров

угрюмого и молчаливого мужчины вернулся в отделение.

      В умывальнике на замалеванном зелёной краской стекле была выскоблена узкая прозрачная полоска. Сквозь неё он долго смотрел вслед сгорбленной фигурке с головой закутанной шалью.

      Костя подошёл к зеркалу, вмурованному в стену над раковинами. Лицо у него опухло и приняло грушевидную форму, посредине в форме белой пуговки белел нос, губы оттопырились, будто накаченные силиконом. Уши торчали в стороны, дополняя и без того живописный портрет.

      Он представил себе, как с такой физиономией пристаёт к врачам и медсестрам, чтобы объяснить, как мучительно голодал, избавляясь от смертельной болезни, и невесело усмехнулся. Прописанная Лапицким диета сделала своё дело.

      Почувствовав на себе чей-то взгляд, Костя оглянулся. Напившись воды из-под крана, на него смотрел Денис – худощавый парень лет двадцати.

      – Что мать приходила?

      Костя невесело, кивнул.

      – Поди, расплакалась?

      – Надо думать, – ответил Костя, и в свою очередь спросил: – Слушай, а ты как сюда попал? На дурака вроде не похож?

      – Да ты тоже не похож, – обиженно ответил Денис. – А здесь…

      Сосед по палате какое-то время размышлял, видимо, рассуждая про себя, стоит или нет доверяться новому знакомому, и, должно быть, решив, что стоит начал рассказывать:

      – Как попал? Легко. В выходной зашел в кафе на набережной «Снежинка» возле художественного музея – ты должен знать….

      Костя мысленно представил себе место в центре города и, соглашаясь, кивнул.

      – Сел за столик, – продолжал Денис, – ко мне подсела симпатичная девчонка. Глазищи, попенция – все при ней. Я её мороженым угостил. Слово за слово – разговорились. Я, чтобы стеснение снять, когда за очередной порцией мороженого к буфетной стойке подходил, коньячка граммов сто пятьдесят пропустил. Посидели, поговорили, а у неё родичи на курорт укатили. Хата пустая, ну и пошли к ней. Но, то ли коньячок был левый, то ли мороженое с ним в химическую реакцию вступило, началось у меня по дороге к её дому в желудке брожение. Поднимаемся к ней в квартиру. Она пошла на кухню, чаёк поставить. Ну, а мне сам понимаешь, не до чая, невтерпёж, думаю об одном, где бы нагадить. Туалет у неё рядом с кухней. Зайду, все же слышно будет. Заглянул на кухню, а она мне улыбается. – Денис ехидно пропищал, копируя голос своей знакомой: «Сей-час при-ду». – Я обратно в комнату, заметался, как раненый зверь. Вижу, на журнальном столике стопка газет, журналов всяких. Чего думаю, добру пропадать? Свет выключаю, стелю в угол газеты и прицельно на них какаю. Всё, что получилось, сворачиваю в кулёчек и со всей силы кидаю в форточку. А на форточке, блин…, сетка от комаров натянута, всё мое дерьмо и вывалилось…. Я перепугался, да и стыдно. Бегом за дверь и на улицу. Ну а там, у подъезда ментовозка стоит. Чё их принесло? Они мне: «Кто? Откуда? Зачем?». Я возьми и ляпни, из какой квартиры выскочил, думал быстрее отвяжутся, а вышло наоборот. Менты пошли проверять. Эта девка такую шумиху подняла.

      Он