Ночной разговор. Рассказы. Александр Гусаров

билет на тот самый киносеанс. Когда Николай закончил свой рассказ Наташа с упреком спросила:

      – ЧтО же ты сбежал, как пОследний трус? Из-за тебя челОвек чуть в тюрьму не угодил.

      – Да испугался, сам не знаю чего, думал по милициям и судам затаскают, – ответил Рогозин.

      Они вышли из кабинета, Наташа задержалась и, на прощанье негромко, но твёрдо сказала:

      – Вы, пОжалуйста, мой номер телефона и адрес забудьте.

      Испытывая в душе смятение, он кивнул.

      На этот раз в его интересах было как можно быстрее закрыть дело. Потерпевший не настаивал. Сергей же стремился доказать, что он не только не виновен, но и напрасно оболган. В очередной раз, подтверждая репутацию по настоящему бескорыстного и порядочного человека, оставляя всё на его прокурорской совести. Старшие товарищи знаниями и советами помогли завершить дело в кратчайшие сроки без ущерба для правых и виноватых, а самое главное для него самого…

      …Его воспоминания оборвала проводница. Она удивленно посмотрела на бывшего прокурора, который продолжал стоять с задумчивым видом, и взяла у него из рук стаканы. Он безмолвно отдал пустую посуду, всё ещё находясь под впечатлением неожиданной встречи, думая про себя: «Неужели это была она? Да-да, чуть располнела, но линии бровей, губ всё те же».

      Ему ни за что не хотелось верить в то, что Наташа его не заметила. Но и предстать перед нею человеком основательно потрепанным жизнью не позволяло самолюбие.

      Он вернулся в купе и присел на своё место, невольно прислушиваясь, как Галя посапывает напротив. Леонид Иванович на верхней полке повернулся с боку на бок, может быть, продолжая размышлять над проблемами всеобщего бытия, оставляя, как всегда для себя больше вопросов, чем ответов.

      Георгий в полумраке застелил постель и лёг, укрывшись тёплым одеялом. У него так некстати разболелись швы.

      А поезд катил себе дальше, сквозь ночную мглу под звездным небом, мимо маленьких и крупных станций, под гудевшими на ветру высоковольтными линиями, отмеряя километры пути всё под тот же монотонный перестук колес.

      Гонка

      Солдатский строй начал движение от бледно-голубого одноэтажного деревянного вокзала. После бессонной ночи в поезде они шли, звонко хрустя солдатскими и парой хромовых офицерских сапог, по узкому запорошенному снегом дощатому тротуару. Шагали молча в колонне по два, минуя переулки с волнистыми линиями заборов и деревьями, на черных сучьях которых висели снежные клочья, напоминавшие стерильную медицинскую вату.

      Через два часа они вышли к конечной цели своего прибытия – тёмно-серому зданию, крылья которого расходились далеко в обе стороны. Командир взвода – молоденький лейтенант, он же обладатель хромовых сапог, остановил строй и приказал своему заместителю дожидаться у входа, а сам пошёл на поиски кабинета Главного инженера.

      Он прошёл по длинному коридору первого этажа, замечая справа и слева множество дверей. На втором этаже перед большой красной