Каракули сказочного графомана. Ничего себе сказочки. Валентина Иванова (Спирина)

непременно!

      Ненавистный голос полководца:

      – Бой до смерти! Раненных не будет!

      Тот, кто победит, домой вернется.

      Но пока вы мясо, а не люди!

      Замерли трибуны в ожидании,

      Только стук сердц, отсчет обратный.

      Жизнь за смерть – награда? Наказание?

      Поворот судьбы невероятный?

      Пятигранник каменной арены,

      Пять бойцов. Тяжелый запах крови.

      – Я вернусь, родная! Непременно!

      Первый бой. И первый приступ боли.

      Бой второй. И третий. И четвертый.

      – Я живой, любимая! Ты слышишь?!

      Пятый бой, шестой, я знаю твердо,

      Прочь сомнения, иначе мне не выжить.

      Рев трибун, от крови скользкий пол,

      Бой последний – первый шаг к свободе,

      Как судьбы жестокий приговор —

      Друг мой, брат мой у стены напротив.

      И мы встали с ним спина к спине,

      Как давно, когда-то в прошлой жизни.

      Ну за что? За что всё это мне?

      Поворот случайности капризной.

      Как в тумане шел последний бой,

      Всё смешалось —

      лица, руки, стены.

      Холод по спине прошел волной.

      Я один.

      Живой.

      Среди арены.

      Друг и брат у ног моих лежал.

      Жизнью он открыл мне дверь к свободе,

      Бросился к нему, он не дышал.

      Взгляд его спокоен и холоден.

      Таковы превратности судьбы,

      Сквозь обрывки помутненного сознания,

      Слышен рев – то трубы пели гимн,

      В честь героя битвы выживания.

      – Ты теперь свободен! Уходи!

      Жизнь за смерть – моя цена на волю.

      Сердце вырывалось из груди,

      Каждый вздох пронзая тело болью,

      Долог и тяжел был путь домой,

      Где ждала любимая, родная.

      Но навечно в памяти со мной

      Проклятая школа выживания.

      Одна на всех беда

      Когда-то, очень давно, сюда ударила молния, словно разделяя варварский мир напополам. Молния была такой силы, что в земле обрадовалась глубокая трещина. И началась война между Севером и Югом. Трещину завалили камнями и засыпали землей, а война продолжается и по сей день. И ни одна из сторон не хочет уступать.

      Весь варварский мир пропитался кровью. Земля, горы и даже деревья приобрели буро-красный оттенок. Кровь впитывалась в землю, стекала по тонким трещинкам, как по венам, всё насыщая и насыщая её. И вот уже крови было пролито так много, что тонкие потоки достигли самого дна ущелья, с которого и началась война. ОНО проснулось. Оно чувствовало запах крови, но было ещё слишком слабо, чтобы двигаться, чтобы действовать, и тем более, чтобы вырваться наружу из этого плена.

      «Кровь… кровь… больше крови…» проносилось в его голове, и кровь, словно повинуясь приказу, ускоряла бег по трещинам-венам. Оно тяжело вздохнуло, и дрожь побежала по всей варварской земле, сотрясая горы, замки, деревья и маленькие хижины.

      Мальчишка убежал от своего старшего брата, который грозил его выпороть. Брат был хорошим воином, но воспитатель из него был так себе, кроме ремня