Жонглёр. Андрей Батуханов

Осторожность превыше всего! А теперь – к столу, что-то я проголодался изрядно!

      Краснов и Фирсанов с понимающими улыбками переглянулись.

      Через полтора часа оба студента зашли в вестибюль университета. Александр помчался на лекции, а Леонид поднялся в деканат. Фирсанов надеялся, что там будет только секретарь и он с ним по-тихому оформит все необходимые бумаги. Но по закону подлости глава факультета, профессор римского права Николай Васильевич Малахов, оказался на месте. Поначалу он очень обрадовался его приходу, а потом по его глазам стало видно, он понимает, что Леонид чего-то недоговаривает, но согласился подписать бумаги.

      – Очень жаль, очень жаль, – искренне расстроился старичок декан, когда Леонид объявил, что по семейным обстоятельствам он берет в университете академический отпуск.

      – Так ведь всего на год прошу отпустить меня. Дома всё уладится и я обязательно вернусь. Обещаю.

      – Запомните, юноша, вы дали мне слово, а нарушать его ой как некрасиво. Такие хлёсткие статьи писали, да и по многим дисциплинам имели самые высокие показатели. А иначе никак?

      – Никак. Николай Васильевич, обмануть вас может только изверг, а я не такой, – врал на голубом глазу бывший студент юридического факультета и нынешний корреспондент «Невского экспресса». Вторая по древности профессия уже брала верх над ранее выбранным делом.

      – Не такой, не такой, – прошептал Николай Васильевич и почему-то сразу сник и скукожился.

      Фирсанов ушёл с тяжёлым сердцем. Было ощущение, что он затевает что-то бесчестное. «Но ведь борьба за свободу буров это благородное дело!» – Леонид пытался высокими словами осадить поднятую взглядом Малахова муть в его душе. Перед глазами так и стояли клубы ила, которые поднимаются со дна чистого водоёма в яркий солнечный день.

      Среди узора кованных ворот в арке, перед домом, белым пламенем горела хризантема. «Где он их берет в эту пору?» – мелькнуло в голове у девушки. И вопреки стараниям на лице вспыхнула улыбка. Она прикоснулась рукой к цветку. Он был здесь не так давно, холодный ветер ещё не успел прихватить лепестки и листья. Она оглянулась, но его не было видно. Она специально немного задержалась у чугунной створки, надеясь, что он сейчас откуда-нибудь выскочит, как чёртик из табакерки. Но увы. Она взяла цветок и инстинктивно убрала его в вырез пальто, пытаясь согреть. Всё-таки живое. И красивое. За воротами было пусто. Но когда до подъезда оставался один или два шага, дверь медленно, будто под напором ветра, открылась сама. Внутри у Елизаветы всё задрожало от предчувствия и желания вскрикнуть. На площадке, облокотившись спиной и руками на перила, в лунном свете, словно в луче прожектора, стоял её воздыхатель. Его тёмная шинель эффектно подчёркивала бледность лица и ярко-синие глаза. Лиза мгновенно погасила свою улыбку. Ещё чего не хватало, чтобы он заметил! Не заслужил. «Обдадим холодом эту столичную штучку, будет как шёлковый. Надо воспитывать. И в конце концов, я женщина!» – мгновенно набросала план своего поведения Елизавета.

      – Вы снова меня напугали, Леонид! –