Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот. Пер Валё

кофе немного поставил его на ноги.

      В Гренне Ольберг сказал то, о чем они думали уже целый час:

      – Все равно мы по-прежнему ее не знаем.

      – Нет, – кивнул Мартин Бек, глядя на покрытый туманом, но все же красивый остров Висингсё на озере Веттерн.

      – Мы не знаем, какой она была. Я хочу сказать… – Он замолчал.

      – Я знаю, о чем ты думаешь.

      – Разве я не прав? Как она жила, как себя вела, какая была в отношениях с другими людьми… именно это.

      – Да.

      Ольберг прав, именно так оно и было.

      У женщины, лежавшей на расстеленной клеенке, появились имя, адрес и профессия. Но больше пока ничего.

      – Как ты думаешь, ребята из Гётеборга что-нибудь обнаружат?

      – Будем надеяться.

      Ольберг бросил на него быстрый взгляд. Нет, это не просто фраза. Единственный разумный результат, которого они могли ждать от технической группы, состоял в том, что не будет опровергнута их версия, а именно каюта А7 является местом, где совершилось преступление. С тех пор как на борту парохода была женщина из Линкольна, «Диана» выполнила двадцать четыре рейса по Гёта-каналу. Это означает, что почти столько же раз там проводили генеральную уборку, что постельное белье, полотенца и другие вещи, которые были в каюте, многократно прошли через прачечную и безнадежно перемешались с вещами из других кают. Это также означало, что в каюте после Розанны Макгроу проживали примерно тридцать-сорок человек. Все они, естественно, оставили там следы.

      – Скоро прибудут показания свидетелей, – добавил Ольберг.

      – Да.

      Восемьдесят пять человек, из которых один, возможно, преступник, а остальные вероятные свидетели, и каждый из них маленький кирпичик в огромной головоломке. Восемьдесят пять человек с четырех сторон света. Один только поиск всех этих людей – сизифов труд. Он даже не решался подумать о том, как сделать так, чтобы все были допрошены и при этом не дать завалить себя следственным материалом.

      – И Розанна Макгроу, – вслух подумал Ольберг.

      – Да, – ответил Мартин Бек и добавил через минуту: – Насколько я понимаю, у нас есть единственная надежда.

      – Тот парень в Америке?

      – Да.

      – Как его зовут?

      – Кафка.

      – Странное имя. Он на что-нибудь способен?

      Мартин Бек вспомнил гротескный телефонный разговор несколько дней назад и впервые за этот пасмурный день улыбнулся.

      – Трудно сказать, – ответил он.

      На полпути между Вадстеной и Муталой Мартин Бек сказал, как бы размышляя вслух:

      – Багаж. Одежда. Туалетные принадлежности, зубная щетка. Сувениры, которые она купила. Деньги. Дорожные чеки.

      Ольберг сжал руль и не сводил яростного взгляда с огромного трейлера, за которым они ехали уже четырнадцать километров.

      – Я прочешу канал, – сказал он. – В первую очередь между Буренсхультом и пристанью. Потом с другой стороны. Шлюзовые камеры мы уже осмотрели, но…

      – Озеро Веттерн?

      – Вот именно. А там шансов у нас нет. Если, конечно, эта чертова землечерпалка не похоронила