Проданная. Сэм Грин

прытко метнулась за тарелкой и вот уже перед принцессой лежала холодная, подернутая застывшим жиром, баранья нога и три сваренные картофелины. Лана тупо уставилась на них, будто забыв, что вообще надо делать с едой. И дело было даже не в том, что выглядело всё это блюдо крайне неаппетитно, – просто девушка осознала, что не сможет сейчас проглотить ни крошки. Посидев под непонимающим взглядом Кисы несколько минут, Лана собралась с мыслями и рассказала старой знакомой последние новости.

      На этот раз принцесса не плакала. Она будто говорила о ком-то, будто не ней предстояло через час другой отправиться в путь к страшному Императору, который держит в страхе все Девять Королевств, и провести с ним остаток своих дней.

      – Во дела-а, – присвистнула Киса, когда Лана закончила говорить. – Ну вы это, держитесь, что ли. Я вон за Гека своего покойного когда выскочила, тож ни черта не знала, всего бояласи. А потом оно легче пошло, так сказати. А сейчас так вообще красота – никто не ебёт!

      На этих словах Киса раскатисто расхохоталась, обнажив крупные, удивительно белые зубы. Курносый нос её покраснел, а из маленьких зелёных глаз брызнули слёзы. Лана натянуто улыбнулась. Гек – муж Кисы – год назад ушёл на войну и пока не вернулся. Письма от него приходили редко и всего пара строк о том, что всё у него в целом хорошо. Сам Гек, как говорила Киса, писать не умел, то есть писал кто-то за него. Сама Киса тоже была неграмотной, поэтому читала ей эти письма обычно Лана, любившая завтракать не в огромной столовой в одиночестве, а на небольшой кухне в компании прислуги. За это её часто отчитывал отец, который, впрочем, обычно не находил времени разделить пищу с дочерью.

      Отсмеявшись, Киса села на табурет напротив Ланы и подпёрла рукой подбородок.

      – Вы, Ваше Высочество, девушка красивая, – протянула она с лёгкой завистью. – Вона какая черноглазая, личико милое. Брови – как крылья вороньи! Скулы – что порезаться можно. Красотища! А то, что глаза узковаты, дак это вы не переживайте – у вас вся порода такая. На то она и порода – ценность! Втюрится в вас этот императоришка, как пить дать!

      С этими словами Киса встала и продолжила месить тесто. А Лана с удивлением поняла, что неловкие, грубоватые слова кухаркиной дочки успокоили её куда лучше правильных слов Матери Настоятельницы. Страх, конечно, никуда не делся, но рядом с ним вдруг поселился маленький огонек надежды. Что бы ни ждало Лану впереди, она сможет с этим справиться. Её всю жизнь готовили, чтобы стать королевой. Что ж, возможно, роль императрицы ей тоже придётся по зубам.